Денис Росс - ГоТМ. Книга первая

Здоровяк небрежным легким движением подтолкнул их, но Бруту показалось, что на него навалился вездеход, и, споткнувшись о неровность, он чуть не рухнул на пол. Здоровяк пыхтел все натужнее, словно начиная нервничать и Брут с Муратом, почуявшие затылком меняющееся настроение великана, перебирали ногами чуть ли не бегом.

Добравшись до двери, гигант набрал цифровой код на сенсорной панели, отворяя дверь. Петляя по узким сводчатым коридорам, они вышли в просторное помещение с высокими стенами и металлическими прутьями вместо крыши, через которые на полной громкости вливался хаотичный каскад людских криков.

В противоположной стене, находились большие высокие ворота, в которых спокойно могли разъехаться два вездехода.

Здоровяк грузно подошел к сенсорной панели, снова набрал код и ворота с шаркающими звуками тягуче поползли вверх. Гигант направился к пленникам, но внезапно в появившуюся щель спиной вперед протиснулся полуголый человек. Его била крупная дрожь, он бессвязно что-то бормотал себе под нос.

– Ты! – сотряс воздух великан своим голосом, словно молот ударил о наковальню. Глаза налились кровью, на лбу выступили вены, в руке вспыхнула плеть.

Человек мгновенно обернулся, заставив пленников отшатнуться – в его окровавленной глазнице торчала рукоять ножа. Лицо, залитое кровью и перепачканное, выражало недоумение, боль и армаггедонский ужас. Увидев над собой замахнувшуюся гигантскую руку с взметнувшейся электрической молнией, лицо исказилось ещё большим ужасом, тоненькие ручки взлетели над головой обращенные тыльной стороной ладоней к великану.

– Трус! – громыхнул он. Змея тут же исчезла, гигант, смачно сплюнув на пол, оставляя целую лужу, словно от опорожненного содержимого поллитровой кружки, пинком вышвырнул беднягу за ворота.

К этому моменту дверь поднялась выше роста пленников и им открылась леденящая душу картина. На гигантском песчаном поле, буром во многих местах от крови, происходила откровенная резня. Пленников на поле можно было разобрать по одежде, не приспособленной для боя, по их нерешительным действиям, по примитивному оружию, вроде деревянных дубинок и палок. Таких было большинство, около сотни, они мельтешили почти по всему полю, прячась друг за друга, кучкуясь и разбегаясь в разные стороны, падая, крича и завывая. Раза в два больше было, замерших в разном положении, мертвых тел, словно разбросанных великаном по всей площади гигантского поля, основная масса мертвецов лежала у ворот в виде вала из тел. Небольшой отряд убийц, в закрытых, сверкающих в свете прожекторов, доспехах и шлемах на римский манер, с короткими мечами-гладиусами в руках, методично уничтожал бегающих туда-сюда людей. Между испуганными людьми на поле сновало около двух десятков летающих дронов, будто с интересом наблюдавших за каждым движением. За этой безумной резней, крича и брызгая слюной, следили сотни зрителей, устроившихся в комфортабельных креслах, рядами опоясывающих колизей. Зрители могли следить не только за реальной картиной бойни, но и за голограммой бойни в реальном времени, сопровождаемой реальными звуками, возвышающейся великанским размером над полем и поражающей своей реалистичностью. По краям основной голограммы, светились изображения поменьше, которые передавали картинки менее захватывающих моментов. Все это транслировалось, снующими на поле боя, дронами и комментировалось усиленным голосом комментатора. Временами некоторые трансляции нарушались повторами самых захватывающих моментов убийств, произошедших ранее.

– Пошли! – рявкнул гигант и, не дождавшись должного послушания, грубо толкнул их за ворота.

Дверь поползла в обратном направлении, пленники крутили головами из стороны в сторону, не веря собственным глазам. Лили, упав коленями в песок перед великаном, что стоял за линией ворот, деловито скрестив свои массивные руки, напоминающие дубовые ветви, взмолилась о пощаде. Но великан, глянув на нее, лишь презрительно поморщился и спокойно продолжил наблюдать за происходящим на арене.

– Брут! – одеревеневшими губами воскликнул Мурат, указывая трясущейся рукой в сторону.

Прямо на них несся здоровенный тип, облаченный в бурую шкуру поверх сверкающих доспехов, с золотистым, плавной формы, открытым шлемом. Брут уставился в заросшее щетиной лицо приближающегося, забрызганное каплями крови, оно было обычным, человеческим с настоящими живыми глазами. Он бежал грузно, тяжело размахивая правой рукой цепью с шаром на конце, размером в два кулака, утыканным разного размера шипами. Из разинутого рта, из самых недр глотки, рвался боевой клич, призванный устрашить своих жертв.

В последний момент Брут отскочил в сторону, повалившись на песок, но панцирник в шкуре, явно довольный действием Брута, несмотря на свой немалый вес, резко изменил траекторию. Он повернул к блондинке, все ещё стоявшей на коленях, и бессмысленно молившей гиганта выслушать ее и поверить, сбивчивыми фразами объясняя высокое положение в обществе своего отца, обещая богатства, безбедную жизнь и всего, чего он только пожелает. Но великан не двигался с места, не обращая никакого внимания на ее горячую речь, он лишь спокойно перевел взгляд из глубины арены на приближающегося человека в шкуре, что по сравнению с ним казался котенком, рядом с тигром.

Мурат от страха попятился назад, споткнувшись, повалился на спину.

– Покайся, сука! – вскричал монстр девушке, горя безумными глазами. – Ты, грешная тварь! Я с тобой говорю!

Плохо управляя дрожащим телом, она развернулась к нависшей фигуре и поглядела умоляющими, полными слез глазами.

– Настал час расплаты, поганая грешница! – с полубезумным выражением на лице, словно на публику, прокричал человек и оттянув назад руку с кистенем направил полет шипастого шара в лицо девушки. Словно не желая верить в происходящее, она даже не закрыла глаза, не попыталась прикрыться руками, как это могло случиться неосознанно, при чувстве страха. Шипастый шар впечатался в левую часть лица, отшвырнув умершую мгновенно девушку на песок. В один короткий миг милое личико со слезливыми глазами превратилось в обезображенное кровавое месиво из разорванных клочков кожи с нежно-розовым мясом, выглядывающим из ран, и торчащих осколков раздробленной скуловой кости. Секунду назад это была дрожащая, плачущая, молящая, а сейчас тихая, бездыханная, девушка с неестественно закинутой назад головой, сочащейся кровью, и раскинутыми в стороны руками.

Человека в доспехах видимо крайне возбуждало происходящее, он хохотал, вертелся во все стороны, показывая себя зрителям, и потрясал руками в воздухе с зажатой цепью. К нему подлетел дрон, и убийца, указав на него пальцем свободной руки, захохотал, как обезумевший, развернулся к жертве и, замахнувшись, вновь опустил кистень на лицо Лили, превращая голову в месиво, явно наслаждаясь забавой, а затем еще, еще и еще…