Денис Баракин - Междумирье. III Да пребудет с вами гоблин!

– Драная глотка, это ещё что за червь-переросток!? – с ужасом воскликнул Делвин, невольно ухватившись за секиру.

После появления неведомого чудища, у старикана словно прибавилось сил. Он с утроенной скоростью замолотил ручонками, при этом извиваясь всем телом. Видимо, свидание с бестией не предвещало ему ничего хорошего. Поселение будто вымерло. Гоблины скорчились за всевозможными укрытиями и не решались пошевелиться. Судьба сородича их мало волновала.

Голова неведомой твари повернулась в сторону трепыхающегося создания. Внезапно пасть распахнулась лепестками неведомого цветка, обнажив ярко-алую глотку и добрую тысячу мелких, но острых зубов.

Лайтли воспользовался замешательством товарища и бросился вниз, ловко прыгая с камня на камень, стараясь при этом не наступать на повреждённую ногу. Делвин хотел прикрикнуть на него, но понял, что это бессмысленно и завороженно наблюдал за действиями спутника.

Понимая, что не успевает, Альмистель подхватил камешек и, не сбавляя хода, метнул его в жуткую тварь. Существо каким-то образом почувствовало летящий в него предмет и мгновенно клацнуло своей гигантской пастью. Затем сердито заворчало и скрылось под водой.

– Скорее, давай руку! – крикнул Лайтли, балансируя у самого края обрыва и стараясь дотянуться до старичка.

Тот верещал что-то на своём наречии, но жест истолковал верно. Из последних сил рванувшись в сторону странного незнакомца, он не прогадал. Стоило бедолаге очутиться на суше, как на том месте, где он только что трепыхался, взвилась чёрная тварь. Каменный выступ, за который держался старикан, взорвался фонтаном брызг. Крошки с ног до головы засыпали Лайтли и спасённого зеленокожего.

Бестия явно осталась недовольна тем, что добыча от неё ускользнула. Вновь распахнув жуткого вида пасть, она пронзительно закричала. Казалось, что сотряслись сами стены, гоблины в ужасе затыкали уши в тщетной попытке спастись от оглушительного визга на гране слышимости.

Альмистелю, как самому чувствительному, досталось больше других. Он скорчился от боли и лежал, не в силах пошевельнуться. А вот живучий гоблин, которого Лайтли спас, довольно шустро для своего возраста делал ноги. Надо полагать, дедуля был глуховат.

Тварь поводила усиками из стороны в сторону и нацелилась на парализованную добычу, в этот раз уверенная в своём успехе. Казалось, ничто уже не может ей помешать.

Но она плохо знала Делвина. Плюнув на всё, он кубарем скатился вслед за другом. Визг бестии резанул ему уши, но не более того. Справившись с первым шоком, он запел первое, что пришло на ум:

– И гномик такой молодой, и ждёт его эль впереди!

Вдохновившись этим гимном вечной юности, Ходерхайм успел добраться до друга прежде, чем над ним сомкнулась зубастая пасть.

– Берегись! – крикнул он приятелю, поудобнее перехватывая двуручную секиру.

На какое-то мгновение показалось, что бестия попросту проглотила обоих приключенцев. Но затем раздалось недоумённое и обиженное урчание. Поперёк челюсти вклинилось верное оружие Делвина, не дав жуткой пасти закрыться. Сила бестии сыграла против неё, вогнав «распорку» глубоко внутрь. Секира застряла намертво.

Поняв, что добыча сегодня чересчур острая, тварь поспешила скрыться. Но Ходерхайм упёрся в землю и накрепко держал оружие, не желая расставаться с ней даже под страхом смерти. Впрочем, противоборство оказалось неравным. Вскоре ноги Делвина оторвались от земли, и он был вынужден сдаться.

Жестко приземлившись на каменистое плато, отважный крепыш первым делом, на чём свет стоит, обругал трусливую тварь, скрывшуюся в озере вместе с его оружием. А затем и Альмистеля, ставшего виновником этого инцидента.

Но тот не обращал внимания, задумчиво созерцая крупные пузыри, поднимавшиеся из глубины.

– Думаешь, сдохнет? – несколько успокоившись, поинтересовался Делвин, надеясь, что утраченная секира, по крайней мере, послужит благой цели.

Его друг только пожал плечами. Он мог бы ответить, что у него недостаточно данных об анатомическом строении неведомого доселе обитателя пресноводных глубин, но тогда у остроухого ихтиолога не нашлось бы благодарных слушателей.

– Спасибо, дружище, ты спас меня второй раз за день! – вместо этого произнёс Альмистель, взглянув Ходерхайму прямо в глаза.

– Храбрец Ди, Беловлас, нать спешить! – не рискуя подходить к ним слишком близко, залепетал их давешний проводник. – Башой Ма ждать!

Решив не искушать судьбу, ожидая, пока из тихого омута полезут ещё какие-нибудь неведомые твари, друзья последовали за Зигги-Дзигги.

***

Следом за проводником они вошли в небольшое плохо освещённое помещение, напоминавшее нечто среднее между складом и горой мусора. Вдоль стен располагались стеллажи с множеством баночек, скляночек, книг и высушенных ингредиентов. Прямо над входом с потолка свисали вяленные тушки крыс и тушканчиков.

Посреди этого «великолепия» горделиво восседала на массивном троне из кости неопрятная зеленокожая старуха. В свете чадящих и дурно пахнущих свечей она подслеповато щурилась, созерцая вошедших гостей, длинные растопыренные уши уныло провисли под тяжестью самодельных костяных украшений.

– Ым, хм-хм… – неопределённо прошамкала старая шаманка, в ответ на приветствия гостей.

– Башой Ма, они прогонять Гадкий-гладкий! – поклонившись, похвастал гоблин. – И спасать дед Шустряк! Зря-зря… – чуть погодя добавил он.

Рядом с троном находился небольшой ажурный столик, высеченный прямо в скале. На неё ютились несколько колб с подозрительно булькающей бурой жидкостью, ступа с пестиком и миска с каким-то чёрными семенами.

Приглядевшись к ним получше, Делвин содрогнулся от отвращения. А гоблишна, как ни в чём не бывало, протянула руку и, зачерпнув горсть сушёных мух, направила её в рот. Задумчиво причмокивая шаманка изучающе оглядела новоприбывших с ног до головы.

– Знаешь, кажется, моей ноге уже гораздо лучше! – нервно шепнул Лайтли товарищу. Под взглядом старухи к Альмистелю вновь вернулось ощущение, что его рассматривают в качестве деликатеса.

– Да брось, карга, небось, стольких перелечила! – неуверенно отозвался Делвин. – У неё этот… опыт и всё такое…

– Вижу я, квэйны вы! – наконец подала голос шаманка. Черепа полевых мышей на её груди всколыхнулись и мелодично застучали друг об друга.

– Прошу прощения, мадам! Честно признаюсь, не ожидал встретить столь осведомлённого собеседника! – смущённо отозвался Альмистель, изумившись отличному произношению шаманки.

– Ха, так и скажи: не ждал, что она по-нашенски кумекает! – беспардонно подколол спутника Ходерхайм, почёсывая брюхо и осматриваясь, куда бы присесть.