Наталья Медведская - Незабудка

Карина снова заметалась по комнате, заламывая руки и громко плача.

– Да заткнись ты! Помоги мне! – разозлилась Ира.

Таня, не забывая плескать воду на одеяла, связывала с Аней простыни и пододеяльники. Получившуюся веревку спустили за окно, привязав её к батарее.

– Нормально, почти до земли, – сообщила Огонёк, высунувшись в распахнутое окно.

Возле общежития суетились и кричали сумевшие выбраться из огня студенты. Кто-то просил о помощи. Плач и крики ужаса слышались внутри здания. Подруги дружно выбросили в распахнутое окно последние вещи.

– Ира, спускаешься первой, будешь страховать, придерживая связку. Ты, Аня, готовься второй. – Видя, что они собираются спорить, попросила: – Быстрее девочки, дверь долго не выдержит.

– Я не полезу в окно! – завизжала Карина, подбегая к Тане. – Я боюсь, вдруг упаду!

– Полезешь, если не хочешь сгореть.

Ира вылезла в окно, держась за связанные простыни. Через пять минут крикнула снизу:

– Аня, поторапливайся!

– Теперь ты, Карина.

Таня подтолкнула её к окну.

Одеяла высыхали всё быстрее. Послышался треск в коридоре, возле двери. В комнате стало невыносимо жарко.

– Нет! Я не могу! – Карина в ужасе прижалась к стене.

– Я не собираюсь подыхать тут из-за трусихи. – Таня подошла и стала выталкивать её в окно, всовывая в руки импровизированную веревку.

– Быстрее спускайтесь! Уже горит весь первый этаж! – переживали девушки за оставшихся подруг.

– Карина, пожалуйста, лезь, мы задохнёмся, – умоляла Таня.

Но та глядела на неё безумными глазами, вцепившись в батарею отопления обеими руками.

Послышались сирены пожарных машин.

Таня со всей силы врезала ей по лицу так, что голова девушки откинулась назад, ударившись о стену.

– Лезь, иначе убью тебя! – пригрозила, замахиваясь снова.

Перепуганная Карина быстро полезла в окно, держась за простыни.

Таня находилась в районе второго этажа, когда вылетели оконные стекла. Огонь вырвался наружу. Осколками ей посекло руки и лоб. Спустилась она на землю с лицом, залитым кровью.

– Сволочь! – накинулась Аня на Карину. – Из-за тебя Василёк чуть не погибла. Уйди с моих глаз, – прошипела она, сжимая кулаки.

– Оставь эту дуру. Надо у нашей героини обработать порезы. Достань борную кислоту из той чёрной сумки, – попросила Ира.

Неподалеку упала горящая веревка из простыней и пододеяльников. Девушки отскочили в сторону.

– Ничего потерпи, – приговаривала Кучер, касаясь ваткой ран на коже Тани.

Они оттащили вещи подальше от пылающего здания. Сложили их горкой возле дерева.

Пожарные тушили трёхэтажное здание общежития. Было видно: вряд ли удастся его спасти пригодным для жизни.

«Скорые» увозили пострадавших. Возле общежития толпились полураздетые студенты. К девушкам подошел однокурсник Вадим:

– Как вы? Живые? Ничего себе. Успели одеться и с вещами. Вас что предупредили о пожаре? – удивился он, видя сумки и пакеты под деревом.

– Мы вовремя проснулись и успели подготовиться, – пояснила Аня. – В коридор выйти уже не могли. Вылезли через окно. – Она показала на обгоревшие остатки веревки.

– Молодцы! А мы, как придурки, ломанулись по коридору, чуть не сгорели. Дыма наглотались. Говорят, загорелось на первом этаже в прачечной. Та сторона здания, не фасадная, пострадала больше. У студентов с первого и второго этажа только ожоги, ну и надышались дымом. А ваши соседи с третьего этажа сильно пострадали. Всех увезли в больницу. – Юноша зябко передернул плечами.

В конце ноября температура опустилась до ноля градусов.

– Сейчас дам тебе свитер. – Ира порылась в сумке и протянула парню серый пуловер, ей он был ниже колен.

Вадим натянул и оглядел себя. Убедившись, что теперь трусы прикрыты, спросил:

– Свитер большой. Отцовский, наверное?

– Угадал. Вадим, с нашего курса все целы? – спросила Огонёк.

– Кого-то увезла «скорая» с ожогами. А все ли вышли из здания, не знаю. Те, кто с первого этажа, выбежали быстро. Это они вызвали пожарных и врачей. Кидали камни в окна, будили остальных студентов. Слушай, а чего Карина сидит на сумках и держится за щеку? – Вадим вопросительно посмотрел на подруг.

– Она меня ударила! – взвизгнула Карина и показала на Таню.

– Эта зараза не хотела лезть через окно, а дверь уже еле держалась, – пояснила Аня. – Они чуть не сгорели.

Ира-маленькая кивнула, подтверждая слова.

– А… я понял, в чувство приводила, – одобрил её поступок Вадим.

– Я всё расскажу отцу и ректору! – пригрозила Карина.

– Нет, ты посмотри на нее. Неблагодарная сволочь! Когда нас поселят в другое общежитие, чтобы тебя рядом и близко не было. Уяснила? – озлилась Ира.

К обеду всех не пострадавших при пожаре перевели в другое общежитие мединститута, срочно уплотнив прежних обитателей. В комнаты поставили дополнительные кровати.

Прежнее общежитие выгорело почти полностью. К сожалению, не обошлось без жертв. В дальней комнате на третьем этаже не смогли выбраться и задохнулись в дыму две студентки.

В старом дореволюционной постройки здании около четырёх часов ночи загорелась проводка в районе прачечной. К пяти часам утра полыхало всё общежитие. Вахтер проснулась от топота ног бегущих людей в фойе, полном дыма. Огонь очень быстро распространялся по деревянным панелям коридора, высохшим за сто лет до состояния сухаря.

***

Сашка проснулся от боли в сердце. Выпил стакан воды. До подъёма оставался ещё час.

Приснится же такой кошмар. Таня находилась в горящем здании. Он был рядом, но ничего не мог сделать. Пытался докричаться до неё. Успокаивал, подсказывал, что делать. Дважды ему показалось: она услышала его. Он несколько раз проходил сквозь дверь и видел пылающий коридор, торопил её как мог. Огонь двигался в сторону их комнаты. Сашка чувствовал запах дыма и гари.

Когда осколки стекла порезали ей руки и лицо, ощутил её боль, как свою.

Рыжая девушка вытерла Тане лицо. Лукьянов увидел над бровью глубокую рану, сочащуюся кровью.

«Будет шрам», – подумал он и проснулся.

До сих пор ему чудился запах дыма. Он испытывал радость: его Василёк осталась жива.

***

Таня устало прислонилась к дереву, сидя на сумке с вещами.

Вряд ли кто поверит, но она проснулась от чувства, будто её будил Лукьянов. Он всё время говорил с нею. Объяснил, что коридор горит и по лестнице им не выбраться. Таня не паниковала в минуту опасности, но потом, спустя время, на неё наваливалась усталость и апатия. Во время пожара помогло ей собраться мистическое ощущение Сашкиной помощи. Уже на земле она уловила момент его ухода, и сердце сжалось от боли расставания.

«У меня едет крыша. Я чувствовала его рядом с собой, – думала Таня, устало закрывая глаза. – Сомнения…, сомнения, знать бы точно».