Наталья Савельева - Пустынная дорога смерти

За оградой послышался рёв машинного мотора и скрип резиновых колёс по гравийному покрытию дороги. Дин повернул голову в сторону подъехавшего автомобиля. Это был катафалк старины Боба, который как угрюмый Хирон, древний страж пламенных вод в царстве Аида, переправлял умерших в последнее путешествие. Боб медленно, слегка прихрамывая на левую ногу шёл к ним по едва заметным каменным плитам. Лицо его не выражало никаких чувств и было будто высечено из серого, грубого камня. Он был слегка полноват, но не казался рыхлым. Ему было 53 года, некогда каштановые волосы побелели и поредели, обнажая макушку. Подслеповатые, карие глаза всегда казались слегка красноватыми и немного слезились. Вокруг глаз появилась сетка глубоких, тоненьких морщин. Он выглядел старше своих лет и часто шутил по этому поводу. Говорил, что он так часто видел смерть, что она стала считать себя его подругой и ей не терпится поскорее прибрать его к себе. Из-за долгого и заядлого курения он сильно и часто кашлял. Никому не было известно, что длинными, тёмными ночами, лежа в одиночестве на диване с бутылкой дешёвого пива в руке, он задыхался. Бывало, что после этого он долго не мог заснуть и когда приступы удушья отпускали его скованные болезнью лёгкие, он с трудом откашливался с кровью. Он знал, что дни его сочтены и не жалел ни о чём. Месяц назад он схоронил своего старого, верного друга, беспородного пса по кличке Тодд. Последнее время пёс еле передвигался и часто лежал у ног хозяина, доверчиво заглядывая ему в глаза. Казалось, он чувствовал страшный недуг, поразивший лёгкие Боба. Он умер тихо, просто уснул и не проснулся. Никто тогда не увидел горьких, скупых слёз его сурового хозяина. Да, Боб чувствовал близость смерти, но никогда никому ничего об этом не говорил. Он устал цепляться за жалкое, одинокое существование. И сейчас, идя к Дину и Джиму среди старых могил, он думал о неизбежном конце. Ему хотелось умереть тихо, просто уснуть и никогда больше не проснуться.

Боб крепко пожал руку сначала Дину потом Джиму и мрачно взглянул на распростёртое перед статуей тело подростка. Дин уловил промелькнувшее в глазах старого Хирона странное и непонятное чувство страха, смешанное с нарастающей тревогой.

– Я видел, как Кэтрин забрали в больницу, – после недолгого молчания прохрипел Боб. – У неё, как сказала соседка, случился сердечный приступ, когда она узнала о смерти сына. Джек поехал с ней. Я даже представить не могу, как им сейчас тяжело. И не хочу.

– Кто мог с ним такое сделать? – негромко спросил Джим. Он был подавлен. Под порывами холодного ветра Дин поёжился и немного поднял воротник своего зимнего пальто.

– Этот город… это место… Оно давит. Его убили на глазах ангела смерти, холодно взирающего со своего престола. Идите. Здесь вам больше делать нечего. Я пришлю результаты вскрытия.

Дин мрачно взглянул на Боба и молча кивнув направился к машине. Воспоминания накатили на него яростной и могучей волной, сокрушающей даже самые великие скалы. Он шёл, петляя между могил, дат и имён, между чужих судеб и маленьких, незначительных историй, мимо жёсткой, пожухлой травы. Как мала и скоротечна человеческая жизнь, вечно тонущая в потоке безграничной и бесполезной суеты. Эти люди, похороненные здесь, забыты. Они не стали частью великой, всеобщей истории, не оставили следов на жгучих песках могущественного времени. Они просто существовали когда то, а потом исчезли навсегда, погрузились в холодную, отрешённую пустоту Вселенной.

Кладбище хранило в утренней тишине свои жуткие, тёмные тайны. И ангелы, ангелы мёртвых и забытых, они молчат. От их неслышной поступи всё в природе увядает, их дыхание порождает холодные, сильные ветра, их жестокий, твёрдый взгляд пронзает плоть, проникая в душу и останавливая сердце. Да, они молчат, в туманной, скрывающей от мира их тени тиши, восседают на истрескавшихся престолах.

Нагие ветви деревьев щёлкали, словно кости проклятых мертвецов, вселяя в живую душу лишь страх, тоску и скорбь. В тумане прячутся воспоминания, рождая жуткие, искажённые образы из бездны. Они всегда стремятся вернуться, ворваться в опустошённое, израненное сердце и причинить нестерпимую боль. Дин чувствовал это своим нутром. Ему не хватало воздуха.

От почти заросшего, мутного, старого пруда тянуло тиной. Ветер разносил запах прелой, гниющей листвы и сырости. Голова у шерифа начала слегка кружится, его подташнивало. Казалось, его желудок сжался в пульсирующий комок. Дин чувствовал, что здесь правит незримый кукловод и скоро, возможно через час после заката, когда тьма поглотит этот город, беспокойные мёртвые запоют свою песню, дань тлену и смерти, под неживой призмой призрачного лунного свечения.

Наконец Дин и Джим вышли за пределы старого городского кладбища.

– Как ты думаешь, почему его так назвали? – шумно вздохнув спросил молодой напарник.

– Кого?

– Кладбище, Дин. Почему его назвали Сансет Хоррор?

– У нас угрюмый городок, Джимми, – пожал плечами молодой шериф. – У нас и другое кладбище названо не менее жутко.

– Холод Могил, – тихо произнёс Джим, доставая пачку сигарет «Кэмел».

– Ты же бросил, – удивился Дин.

– С нашей работой нельзя не курить, – выдохнул Джим, выпуская сизый сигаретный дым в холодный и прозрачный ноябрьский воздух. – Что-то снега нет, хотя уже конец ноября.

– Да, – задумчиво сказал Дин. – В течении недели уже должен выпасть.

– Да, – неохотно кивнул Джимми. – Но раньше такого не было.

– Уже никогда не будет так, как было раньше. Мир меняется стремительно, я не успеваю за ним. Я чувствую это.

– Этот ужасный и непонятный город, – сквозь стиснутые зубы процедил Джим. – Кто же так города называет?

– Город могил. Ну что ж, ты прав. Жуткое название для города. И эти ангелы смерти… наш город словно бы отдаёт им вечную дань. Конец неизбежен. Он всегда близок и нужно помнить об этом…

– Давай не будем разговаривать не эту тему, а поедем выпить кофе в кафетерий «Эльза». Ты же знаешь, Рита его прекрасно готовит, – докурив сигарету предложил Джим.

– Послушай… Никому не говори о случившемся. Не надо наполнять паникой суеверных горожан. Их пугает уже одно название этого места-, – медленно и рассудительно сказал Дин своему помощнику, пропустив его предложение мимо ушей и пронзая его грозным неумолимым взглядом. Джим неохотно кивнул. – Вот и хорошо, что мы пришли к единому правильному мнению, а теперь поехали лучше к Нику в бар. Выпьем немного пива и заодно обсудим план дальнейших действий.

– Я больше не пью на службе Дин, – покачал головой Джимми.

– С каких это пор, старина?

– С сегодняшнего утра, но если хочешь, поехали в кафе и выпьем крепкого кофе что бы прочистить мысли.