Александр Ясинский - Перемещающийся

КОНЕЦ ФАЙЛА. Но я соскальзываю вглубь, по каскадам воспоминаний, к более ранним файлам, древним событиям.

На потрескавшийся бетон набережной набегали бурые волны, с тех пор как полярные льды перестали существовать, океан освободился от сдерживавших оков берегов, и теперь при отливе вода нехотя отступала от полузатопленных стен ближайших строений, поросших водорослями и ракушками античных пирсов, ржавых остовов кораблей и груд гниющей рыбы.

Продвигаясь дальше я столкнулся с препятствием в виде лежащей на боку огромной серой баржи. Нос ее покоился под обломками здания, корма отсутствовала, а из рваных дыр в корпусе свисала застывшая желеобразная масса. По всюду во множестве валялись смятые бочки из под химических отходов.

Я двинулся к завалу, откуда исходил последний сигнал. Разбитая боевая машина неуклюже лежала, разбросав двухметровые конечности-«ходули». Купол из стеклокерамики был разбит, и контактная жидкость сочилась из длинной дугообразной раны. В ставшем теперь прозрачном куполе отчетливо виднелся органический мозг. Поодаль, застряв меж камней, торчала «ходуля» второй машины, а сама она, скрежеща покалеченной культей, упорно продолжала ползти в ставшую теперь непреступной стену. Я включил детектор биомассы, и тот показал наличие нескольких остывающих тел по ту сторону завала.

Пользуясь тем, что вода схлынула, я сделал долгий крюк по скользкому дну и вышел в тыл заграждения. Дальше я ориентировался по показателям детектора.

То был обособленный двухэтажный кирпичный дом, стоявший рядом с полем голой обугленной почвы, по другую сторону ряд обугленных пней обозначал несуществующую лесопилку. Двери закрыты на висячий замок.

Сложив ходули так, чтобы оказаться с ним на одной высоте, я выдвинул поисковый щуп и сделал пробный толчок. Раздался хруст трухлявый досок и те, сорвавшись с петель, пали, развалившись на части.

Небогатая обстановка комнаты была по большей части превращена в щепки, стены разрисованы изображениями голых и рогатых людей, рой жирных мух под потолком, где на шнуре болталась разбитая лампочка и посередине на грязном полу сильно разложившийся труп. Я распрямился, чтобы заглянуть в окна второго этажа, но там так же никого не было – лишь поломанная мебель и пустые бутылки.

Грунтовая дорога вывела на окраину города, где находились заводские корпуса. Сошедший с рельс состав загромождал подъездные пути, поэтому мне пришлось воспользоваться воротами для служебного персонала по другую сторону периметра. Разрушив их, я оказался на территории автостоянки. Внутренний двор был разделен на две части административным зданием, в котором имелся сквозной арочный проход, также прегражденный полуразвалившимися воротами, и именно за ними детектор фиксировал большое скопление белковой массы, и я шел, чтоб уничтожить ее.

Внезапно я повернул и подошел к подъезду. На уровне следующей лестничной площадке стене была пробита брешь, однако ширина ступенек не позволяла мне проникнуть внутрь. И тогда я принял нестандартное решение, тут же зафиксированное программой наблюдения и отправленное на хранение в банк данных. При помощи маломощного технического лазера я выжег, превратив пар, лишние ступени, оставив только каждую третью и таким образом, поднялся на не верх.

Внизу находилось то, что в моих каталогах значилось как площадка готовой продукции. Практически все складировавшиеся здесь контейнеры оказались вскрыты и кучи различных металлических деталей были рассыпаны по всей площадке, перевернутый фургон и еще один со снятыми передними покрышками зарывшийся капотом в землю. И тут же находилось открытое самоходное орудие с экипажем из пяти человек, полностью готовое к бою, ствол которого угрожающе развернут в сторону ворот.

Я выбрал одиночный снайперский огонь. Красное пятнышко лазерного прицела возникло на затылке одного из солдат,– в воздух брызнули кровавые ошметки, и тот уткнулся лицом в колени, – переместилось на следующего. Третий непонимающе завертел головой и свалился с дыркой в виске. Четвертый, горбатый карлик в кибернетическом полушлеме, вживленном в верхнюю часть головы, попытался навести орудие, но упал пораженный пулей в лоб. Последний оставшийся в живых солдат отбросил карабин и, вскинув руки, вышел из импровизированного укрытия за бортом машины на открытое пространство.

–Не стреляйте! Я сдаюсь! – прокричал он.

Я переместил прицел на незащищенное доспехами горло и выстрелил.

А потом я снова спустился и, пройдя очищенную от врагов территорию, вступил под крышу фабричного цеха. Мои шаги гулко отдавались под сводами, пока я шел мимо застывших станков и безмолвных генераторов электрического тока. В следующем помещении все еще продолжал работать пустой конвейер, и натужно ревели на последнем дыхании установленные под потолком вентиляторы. В конце концов, я нашел их. Около трех десятков особей мужского и женского пола спешно сворачивали стоянку. Спальные мешки, компьютеры, медицинское и другое оборудование помещались в крытые брезентом армейские грузовики. Тут же два автопогрузчика загружали узкие продолговатые ящики в распахнутое нутро рефрижератора.

Выпущенные ракеты прочертили короткую смертельную траекторию, и все потонуло во взметнувшемся чудовищном пламени. Двойной щелчок и боевые подвески убрались в гнезда под моим корпусом. С грохотом обрушилась часть цеха. ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО, ВОЗВРАЩАЮСЬ НА БАЗУ. И уже собравшись покинуть опасную зону, я развернулся, чтобы встретить стремительно расширяющийся белый шар, после которого наступили помехи…Однако камеры успели зафиксировать картинку: лежащий в проходе карлик, за которым протянулся длинный кровавый след, мятый шлем, из-под которого и струиться внутренняя жидкость, визор повисший на нейрооптическом волокне, рука сжимает компактный плазменный излучатель и перекошенная болью улыбка. Улыбка на мертвом лице.

* * *

Следующий файл содержит отрывистые фрагменты трехмерной карты какой-то местности. И снова вниз, вниз к истоку бытия, где файлы тускнеют, приобретая нездоровый черный оттенок, и повсюду пестрят надписи – «ОШИБКА В ДАННЫХ».

Конец и начало, прерванная линия продолжена в новом качестве, но связи отсутствуют.

Тут проходит срез моего тела.

Здесь кровоточащая рана и место рождения хаоса. Здесь находиться опасно, но я отваживаюсь на последнюю попытку.

* * *

Продвижение по равнине затруднял терновник. Мутировав до хилого растеньица размером с ладонь, он, тем не менее, отрастил солидные шипы и покрывал каждую пядь земли на много миль от развалин Ларедо до Новой Надежды. Частые пожары ничуть не мешали ему и уже через день – два, поврежденный, он восстанавливал свой рост.