Дмитрий Тростников - Прямой эфир

Андреев ничего не ответил. Ему жгуче хотелось вырваться отсюда. Но Стас не спал уже практически вторую ночь, и плохо соображал. Трудно безошибочно взвесить, на что можно позволить себе согласиться, а на что – ни в коем случае нельзя. В его нынешнем положении, оставалось только слушать.

– Канал нуждается в значительной реорганизации, – продолжил Лев Борисович. – У «Ориона» просто нет своей ниши. На федеральном уровне телеканалы четко сегментированы по тематикам: Культура, Спорт, развлекательный СТС, молодежный ТНТ и так далее. Это магистральный путь современного телевещания. «Орион» просто отстал от жизни. Отсюда отсутствие интереса у крупных рекламодателей. Задача, поставленная передо мной советом директоров АБС, – четкое коммерческое позиционирование канала «Орион». Необходимо снизить расходы, повысить рентабельность. Таковы законы экономики. Я антикризисный менеджер. Обязан идти на жесткие и непопулярные шаги, чтобы быть эффективным. А не потому, что я нехороший человек.

Стас кивнул в ответ. Он знал, кто такие антикризисные менеджеры, и какие решения они обычно принимают.

– Политика все меньше интересует телезрителей. Люди хотят развлекаться – это веление времени. Отсюда такой успех развлекательных каналов. Тот, кто не почувствует эти изменения в обществе – проиграет в конкурентной борьбе… Мы готовы предложить вам пост главного редактора канала! – выложил свой главный козырь Лев Борисович. – Вам предстоит разработать концепцию вещания развлекательного канала с учетом местной специфики. Аккуратно омолодить аудиторию канала. Чтобы «Орион» смотрели люди в экономически активном возрасте от 30 до 40 лет, желательно женщины. Это самая привлекательная аудитория для рекламодателей. Короче говоря, мы предлагаем вам стать автором обновленного «Ориона»! Что касается уровня зарплаты – поверьте, он достойный. Кадровая политика АБС-медиа – достойное вознаграждение достойным людям.

Андреев не очень внимательно слушал разглагольствования антикризисного Льва Борисовича. Судя по тому, как москвичи, глазом не моргнув, собираются кинуть Марка, самому Андрееву было не время «раскатывать губу». Другое непонятное обстоятельство гораздо больше волновало его сию минуту.

– Простите, – прервал москвича Стас, и повернулся к старшему следователю Гуляевой. – Елена Николаевна, а почему вы не идете домой? Ведь вы собирались. Не понимаю, зачем вам присутствовать при этом разговоре?..

Старший следователь только скептически фыркнула, и отвернулась, сконцентрировав взгляд на противоположной стенке. Ей явно претила ситуация, когда не она была главная в кабинете, где привыкла чувствовать себя хозяйкой.

– Я собираюсь забрать вас из камеры под свою личную ответственность, если хотите – на поруки. Поэтому важно, чтобы Елена Николаевна присутствовала при нашем разговоре, и знала – на каких условиях мы с вами сотрудничаем, – москвич даже расшаркнулся перед следователем с намеком на галантность. – Если вы нарушите договоренности, то вернетесь в камеру. Елена Николаевна и ее бравые ребята, поприсутствуют на эфире воскресного шоу. И если что-то пойдет не так – сразу в наручники и прямо сюда.

– Я так и думал, – криво ухмыльнулся Андреев. – Вы мне не оставляете выбора.

– Лучше считайте, что это такие гарантийные обязательства с вашей стороны, – смягчил Нейман. – Серьезные экономические вопросы нуждаются в надежной страховке от рисков. На сто, а лучше – двести процентов.

«Этот сучонок уверен, что я буду с ними сотрудничать», – неприятно поразился Стас. Они считают, что деваться Андрееву некуда, и готовятся распоряжаться им. Злость переполняла Стаса настолько, что прогнала страх. Но нельзя было показывать вида. Здесь, за решетками, он полностью в их власти. Сейчас необходимо выбраться отсюда. Единственное место, где он не беспомощен, и знает, как наносить ответные удары – это телевидение. На своем поле он может сопротивляться. Так не бывает, чтобы ничего нельзя было сделать. Только бы выйти отсюда любой ценой.

– Ну, и, наконец, понимая, что вы человек с творческими амбициями, вы останетесь ведущим шоу «Скандал», – этот соблазн Нейман приберег, чтобы снова вывернуть разговор в позитивное русло. – Вам ведь не хочется пропадать с экрана, пусть даже и ради руководящей должности? И нам нет смысла лишать программу человека, творческому потенциалу которого лучшее шоу «Ориона» обязано своим взлетом…

«Грубая лесть самая эффективная. Первая заповедь журналиста», – даже ухмыльнулся про себя Андреев. Москвич прямолинейно, но грамотно «окучивал» его, используя все типичные приемчики, которые полезны, когда надо наладить контакт или сбить цену.

Лев Борисович умолк, вопросительно глядя на Стаса. Его предложение было не просто достойным, а в нынешнем положении Андреева отдавало фантастической роскошью. Стасу потребовалась пара секунд, чтобы собраться для ответа. Перед ним был красочно разрекламированный соблазн. Оставалось узнать цену, которую просили взамен. Впрочем, давно известно – чего надобно дьяволу в таких сделках.

– Что будет с «Новостями»? – осведомился Стас.

– Вы же знаете, что информационная служба – самое затратное подразделение телеканала, – Нейману явно не нравилось тратить время на эти пустые пояснения. – АБС-медиа не производит «Новости» на региональных каналах. «Орион» не будет исключением.

– Журналистов, операторов, монтажеров – всех сократить? – напрямую спросил Стас.

Видимо, Льву Борисовичу не раз приходилось наблюдать в людях внутреннюю борьбу совести с соблазном материальных благ и телевизионной славы. Он отлично представлял, чем чаще всего заканчивается такая борьба.

– Придется, – вздохнул Нейман. – Но вас это не должно тревожить. Это не ваше решение. Оно будет принято в любом случае. До поры до времени лучше не афишировать. Опыт показывает, что люди в таких случаях начинают массово воровать по принципу, после нас хоть потоп! В эфире появляются сюжеты, проплаченные «в черную», с телестудии несут все, что плохо лежит. Поэтому мы стараемся не объявлять о таких решениях заранее. Но, еще раз повторяю, это не ваш вопрос. Будем считать, что мы договорились? – осведомился Нейман, излучая позитивную энергию.

Эти ушлые ребята из московских корпораций слишком отвыкли, что кто-то еще может держаться за простые человеческие отношения. Это их слабое место, о котором они и не подозревают.

– Мне надо подумать, – сказал Стас.

– Понимаю. Серьезное решение требует времени на его принятие. Хотя по большому счету, думать не о чем, – удовлетворенно кивнул Нейман.

В таких случаях «подумать» означало согласие, только слегка отсроченное. Опыт Неймана подсказывал, что нравственные сомнения требуют некоего ритуала отпущения грехов. Он готов был дать время Стасу соблюсти такой ритуал. Только не много.