Ирина Королева - Гахиджи

– Но ей больно! – возразил Дэвон.

– Естественно, ей больно! А ты как думал! Шел бы ты лучше отсюда, а то еще и тебя откачивать придется. Не мужское это дело на родах присутствовать!

– Я не уйду!

– Тогда сядь и не путайся под ногами! И куда запропастилась Эбби. Может хоть ей удастся тебя выгнать!

Эмили отлила в кружку один из своих отваров и подошла к Елене. Она осторожно приподняла её голову и напоила теплым сбором. Дэвон опять сел и погладил ладошку Елены. Ему было страшно за неё. Он видел, как она побледнела, как часто дышала, и как покрылся испариной её лоб. Он нежно промокнул выступившие капли полотенцем и принялся нашептывать ласковые слова. Эмили вновь занялась осмотром.

Неожиданно в комнату ворвалась Эбби. Она, как и Дэвон не постучала. Её лицо было бледным словно бумага, а глаза расширены от ужаса. Эбби колотил озноб.

– Что? – Дэвон встал и взволнованно обратился к матери. – Говори, что случилось?

– Гахиджи! Спящие уже на границе и они начинают!

Дэвон с силой сжал кулаки, а на его лице заходили жевалки. Эмили упала на колени и начала молиться Хранительнице. Эбби стояла, испуганно прижавшись к дверному косяку, а Елена вновь изогнулась в судороге.

Боль прошлась по телу, словно разрывая все её внутренности. Молчать уже не было сил, и она закричала. Елена слышала слова Эбби и её, захлестнуло отчаяние. Проклятые Гахиджи, они словно нарочно не дают ей насладиться последними секундами жизни. Она хочет увидеть своего малыша, она хочет прижаться к Дэвону и встретить рядом с ним свою смерть. Она, черт возьми, вообще не хочет умирать! Боль рвала её на части, и она начала метаться по кровати. Елена слышала, как Дэвон кричит на Эмили, заставляя её встать и подойти к ней. Она чувствовала, как Дэвон вновь взял её за руку, и почувствовала, как Эбби взяла за вторую. В короткие передышки Елена открывала глаза и видела, что Эбби плачет, а у Дэвона опять пролегли глубокие тени под глазами.

– Надо торопиться! – вдруг вскричала Эмили. – Мы не сможем защитить её втроем!

Боль опять скрутила все внутренности, лишая Елену рассудка. Она зарычала, словно зверь и забилась на кровати, но Дэвон с Эбби крепко держали её за руки.

– Дэвон! – вскрикнула Елена во время короткой передышки. – Я люблю тебя Дэвон. Не оставляй меня снова!

– Мы справимся Елена, и ты держись….

Снова боль…

– Елена, тужься! Сосредоточься на ребенке! – раздался голос Эмили.

День опять сменила ночь и по стенам побежали черные тени, отбрасываемые многочисленными лампами и свечами. С улицы донеслись протяжные крики.

– Давай, Елена, давай! – взволнованно прикрикивала Эмили.

Кто-то с улицы громко заплакал.

– Эмили, как ты? – раздался голос Дэвона, и Елена заметила, как потемнели её глаза.

– Держусь. Елена, давай, помогай мне, не отвлекайся.

Схватка вновь прошла от желудка к коленям и Елена вскрикнула. Эмили быстро скрутила полотенце в тугой жгут и протянула второй конец Эбби. Женщины наложили его наверх живота Елены, и начали помогать выталкивать младенца.

Неожиданно Эмили начала заваливаться набок, а следом раздался грохот падающего тела.

– О Боже, Эмили, что с тобой! – вскрикнул Дэвон.

– Они убили её, сынок!

– Мама, займи её место! Я попытаюсь прикрыть вас обоих!

Передышка.

– Дэвон! – вновь вскричала Елена и увидела черные ввалившиеся глаза. – Дэвон, не надо!

Боль…

– Тужься, Елена! – заголосила Эбби. – Собери все свои силы! Давай!

Елена попыталась вытолкнуть ребенка, но у неё не получилось. Она открыла глаза и увидела, как Дэвон медленно оседает на пол. Эбби тоже уже с трудом стояла на ногах и если бы не кровать, то давно бы упала.

– Дэвон! Нет!

Елену затрясло. Она задохнулась от внезапно накатившего гнева. Она возненавидела Гахиджи с такой силой, что эти чувства буквально разрывали её изнутри, а потом она увидела, как упала Эбби с мгновенно почерневшим лицом. Следом за ней окончательно рухнул Дэвон и Елена закричала. Ей хотелось кинуться к нему, попробовать оживить силой своей любви, но она не могла. Ребенок еще не родился. Огромная волна любви к этим людям захлестнула словно лавина. Боль опять перекрыла её рассудок и, сделав последнее усилие она, наконец, родила.

И раздался взрыв, ослепив всех своей белоснежностью….

Белоснежная вспышка ослепила абсолютную темноту. Елена поморщилась. Опять вспышка, словно кто-то фотографирует спящего глубокой ночью человека. Темнота… Вспышка…

Елена открыла глаза. Не сразу, постепенно, стараясь приспособиться к необыкновенно яркому свету….

Все было таким необычным. Ослепительно ярким и мерцающим….

А на душе царили покой и безмятежность.

Елена хотела встать, но взметнула вверх, словно ветер. У неё не было тела. Её вообще, как будто не было, остался один только разум. Она попробовала продвинуться вперед, но снова взмыла в неизвестном направлении. Елена огляделась вокруг. Окружающий пейзаж наполняли зелень и море цветов, но это был не остров. Она попробовала сосредоточиться и в этот раз у неё получилось. Елена осторожно поплыла вперед.

И вдруг она услышала мелодию. Ту самую, что преследовала её с детства, песнь матери. Елена быстро пролетела вперед и зависла над усеянной цветами поляной. По всему этому великолепию ходила девушка. Она пела, и голос её разносился нежными переливами далеко вперед. Елена опустилась ниже. Невысокая молодая женщина, с горделивой посадкой головы и длинными серебристыми волосами, ходила по поляне и собирала цветы, вплетая их в аккуратный маленький веночек, но на Елену она не обращала внимания. Её светло-медовые глаза ласково смотрели на поляну, а из губ продолжала литься давно знакомая мелодия. Это была Далия, Хранительница острова. Елена продолжала парить, и наслаждаться сладкими звуками музыки понимая, наконец, что это была песнь не Натальи, а Хранительницы!

Неожиданно в округе зазвучал молящий голос, и Елена насторожилась. Далия перестала петь и прислушалась к словам просящего. Это был старик, который взывал о помощи. Елена видела, как Далия отложила свой веночек и направилась в сторону голоса. Картинка померкла, и Елена вновь оказалась в темноте. Она испугалась и начала метаться, но постепенно окружающий мир вновь стал светлеть.

В этот раз Елена вернулась на остров. Она увидела, еще не обезображенное проклятием поселение, приход Далии и приезд лорда Бентимора. Он действительно выглядел таким, каким Елена видела его во сне. Только показаны ей были лишь небольшие фрагменты этих событий. А затем картинка опять померкла. Елена уже не металась. Она ждала продолжения. Словно Хранительница решила показать ей историю острова, увиденную своими глазами.