Андрей ЕС - ЭХОЛЕТИЕ

Лёшке приходилось почти ежедневно после занятий ходить вместе с Белкой в кинотеатр. Парень не обладал высокой сознательностью и утонченным вкусом, поэтому ответил решительным отказом посещать кино дополнительно вечером. Ему хватало и того, что он ходил в синема как на работу, где все тыкали в их сторону пальцами и дебильнейшим образом улыбались. Именно тогда Лёшка твердо решил, что в Голливуд он никогда в своей жизни не поедет, ни за какие гонорары. Лучше уж грузчиком на хладокомбинате. Но Белке всё очень даже нравилось: и взгляды, и улыбки, и неземная популярность. Сафонову сложно назвать было умной в чистом смысле этого слова, но Бог наградил её тем, что делало её выше всех женщин на голову, – редчайшим и полнейшим отсутствием стервозности. Она никогда не спорила, не возмущалась, радовалась всему и никогда ничего не просила, ни у судьбы, ни у людей. Лёшке не требовалось заверять подругу в вечной любви и мечтать о свадьбе, которую он побаивался еще с детства. Начитавшись русских сказок, он воспринимал свадьбу как языческий ритуал, на котором кончается жизнь. До свадьбы – Василиса-Краса и Иван-Царевич, любовь и приключения, после нее – пенсионеры, которые жили долго и умерли в один день. Лёшка понимал, какой подарок свалился ему на голову, поэтому терпеливо изучал перипетии отношений Хофмана и Джессики уже в четырнадцатый раз…

Вечерело. Очарование ранней весны исчезло, и за окном снова образовался зимний пейзаж – покрытые тонкой коркой льда лужи и спешащие по своим делам прохожие с поднятыми воротниками. Кофе был допит, пирожные съедены.

– Алекс, ну что, какие планы на вечер? – Белка еще раз окинула взглядом небольшое кафе.

– Бел, Поль попросил встретиться, так что я провожу тебя и сразу к нему, – Лёшка надел на себя куртку и снял с вешалки пальто для Белки.

– Супер, – Сафонова позволила себе помочь и для этого повернулась нему спиной – и Лёшка едва не отказался от своих планов, – у меня сегодня тоже дела. Я договорилась созвониться с Алёнкой Нелюбиной. У нее подруга вернулась со стажировки из Алжира.

– О, я даже не уверен – успеете ли вы всё обсудить за вечер? – Лёшка рассмеялся и повел подругу на выход.

– Ну да, это только у вас, ребят, самые серьезные темы – пивко, домино, – Белка сымитировала презрительный взгляд, взяла его под руку и прижалась головой к плечу.

Идти было недалеко, два квартала по проспекту Революции и налево во двор. По дороге Белка мило щебетала, жаловалась на трудности с испанским и на опасения, связанные с приближающимся коллоквиумом по историческому материализму. Лёшка, к своему сожалению, был здесь бесполезен. Испанский он почти не знал, кроме «El pueblo unido jamas sera vencido» (пока мы едины, мы непобедимы), истмат же очень любил и никогда не прогуливал, но знал его еще меньше. Лекции были объединенные вместе со студентами филфака и иняза, точнее, со студентками, парней на этих факультетах было мало. Лёшка на этих лекциях всегда садился боком в первом ряду и обозревал не только кафедру с умным и партийным лицом преподавателя, но и пару сотен породистых ножек филологинь. Зрелище было еще то. Лёшка серьезно опасался за свои глаза и иногда после лекций в университетском зеркале проверял, не образовалось ли у него случайно косоглазия. Однако, в глубине своей души, он считал это честной компенсацией за изучение исторического материализма и, пожалуй, вдобавок мог легко пожертвовать даже одним глазом за такую важную и необходимую науку.

– Ну всё, пришли, – Белка грациозно приподнялась на носочки и поцеловала его в щеку. – До завтра.

– Пока. – Скрипнула входная дверь, и подъезд проглотил его подругу. Поль снимал квартиру на улице Комиссаржевской, и Лёшка бывал у него не раз. Пешком десять минут, не больше. Он снова вернулся на проспект Революции и бодро зашагал по центральной улице города.

С Полем он познакомился месяц назад, на очередном университетском капустнике. Сокурсники много раз пытались приобщить Лёшку к искусству, но в роли лицедея он себя не представлял и поэтому всегда оставался профессиональным зрителем. Особенно настойчивым любителям Мельпомены доверительным шёпотом сообщал, что вместо ноги у него протез. Те выражали соболезнования и сочувственно улыбались. В тот день он немного опоздал, и вечеринка уже шла полным ходом. Будущие переводчики пели французские песни на мелодии русских романсов, филологи поставили зажигательную танцевальную композицию, смесь канкана и самбы, а исторический факультет разыграл небольшую сценку времен второй мировой. Всё шло как обычно. Лёшка ждал собственно двух мероприятий. Скоро должен был открыться студенческий буфет по случаю капустника и, конечно же, дискотеку. В зале было достаточное количество народа, но Лёшка обратил внимание на субтильного молодого человека в черном вельветовом пиджаке, с жиденькой бородкой и круглых очках. Чем он привлек к себе внимание, Лёшка так и не понял. Позже он себя много раз спрашивал, если бы знать какие события закрутятся после их знакомства, подошел бы он к нему? Спрашивал и потерянно качал головой. На этот вопрос у него не было ответа.

Вельветовый пиджак, до этого неподвижно подпиравший колонну, отошел в глубину зала к окну, вытащил из сумки улётную игрушку – кубик известного венгерского скульптора Рубика и пытался её собрать. Лёшка немного понаблюдал за безуспешными усилиями и решил ему помочь.

– Привет! – Лёшка подошел к незнакомцу, мельком осмотрел наполовину собранный кубик и сказал – центр влево, правую два раза вниз, нижнюю влево, центр вправо, верхнюю два раза вправо, правую вниз и центр один раз влево. Парень в очках немного растерянно глянул на Лёшку и протянул ему кубик. Самойлов сделал несколько неуловимых глазу движений и вернул собранную игрушку её владельцу.

– Привет, ты фокусник? – послышался вопрос с легким акцентом. Парень с изумлением разглядывал шестигранный куб.

– Да, угадал, в шапито подрабатываю, – Лёшка улыбнулся и протянул руку: – Алексей, юрфак.

– Я Поль, – представился молодой человек, – подрабатываю, очевидно, в том же шапито преподавателем французского.

Молодые люди рассмеялись. Всегда приятно, когда не надо разжёвывать шутки и когда можно просто и легко общаться.

– Алекс, поясни, как ты его собрал? Я с ним бился неделю и без результатов. Где научился?

– Было дело. Люблю логические задачки. Эта, кстати, не самая сложная.

– Бестолковый преподаватель может поаплодировать? – по-доброму усмехнулся Поль. – Научи, а то мне завтра его вернуть надо.

– Без проблем. После концерта, о'кей? Сейчас ты все равно ничего не услышишь.

– Да, конечно, спасибо. – Поль задумался на секунду и спросил: – А какие сложные задачи ты имел в виду?