Максим Глухманюк - Бездна. Спаситель. Книга 3

Крик то обрывался, то вновь становился четким и громким.

Ослепительно сверкнула молния, через секунду воздух сотряс оглушительный раскат грома. Как из ведра хлынул дождь.

– Ало! Мама! Ты меня слышишь? – кричал в устройство Антон.

Крики из динамика оборвались, уступив место неприятному металлическому скрежету. К скрежету добавился гул гигантской расстроенной дьявольской струны. Этот гул душил, вызывал тошноту и головокружение.

Эхо из преисподней. Звук оборвавшейся жизни.

И звук становился громче. Казалось, что он заполнил мир вокруг.

Так и было.

Теперь ужасный шум звучал не из динамика, он звучал отовсюду. Становился невыносимым, словно рев реактивного самолета. Откуда-то издалека, словно из воспоминаний, доносился собачий лай.

Раздирающий внутренности рев оборвался, как биение сердца старика.

Все звуки стихли, даже шум дождя и грохот атмосферных разрядов. Даже звук биения сердца.

Сознание заволокло хлюпанье копошащихся в трупе личинок.

Антон выронил устройство из рук и схватился обеими руками за сердце. С сердцем было что-то не так…. Что-то его сжимало… Что-то ледяное и противное…

Сердце не билось.

В груди была пустота.

Зазвучал низкий неприятный смех. Смех фыркал, словно смеялась гигантская слюнявая собака, такая огромная, что могла проглотить человека целиком.

– Раз, два, три, мы убьем твою семью… – гудел голос. – Три, четыре, пять, они уже мертвы… – смеялся демон. – Пять, шесть, семь, ты остался один…

Антон услышал сзади себя рычание бросившейся на него собаки.

Огромные челюсти вцепились парню в шею, пронзив ее огромными кривыми клыками до самого позвоночника.

Антон упал, пытаясь отцепить чудовище от себя. В нос ударил запах грязной собаки и трупного разложения. Зубастая пасть моталась из стороны в сторону, разрывая плоть на куски. Раздался хруст, и все тело пронзило ледяное новокаиновое оцепенение.

Собака сломала Антону шею.

Его тело немощно повалилось на спину. Парень был все еще жив.

С неба лилась липкая темная кровь. Глаза стала затягивать красная пелена.

Демон смеялся. Его булькающий низкий смех перебивал даже грохот стихии.

«Раз, два, три, все твои друзья мертвы… Три, четыре, пять, мы убили всю твою семью… Пять, шесть, семь, мы убили и тебя…».

Демонический волкодав стоял над умирающим парнем и смотрел прямо ему в глаза. В мутных глазах лохматого существа читалась безграничная ненависть и жестокость.

Собака зарычала и вцепилась Антону прямо в лицо.

Вцепилась намертво.

Антон почувствовал жгучую боль. Он попытался сделать хоть что-нибудь, но все его тело превратилось в ледяную вату. Он не мог пошевелить пальцем. Не мог себя защитить. Перед глазами уже была сплошная красная пелена. Псина грызла лицо, издавая полный ненависти рык. Мотала своей пастью, отрывая плоть от кости.

Антон не мог понять, почему он не умирает. Почему ему так больно. Когда же это все закончится.

– Эта боль… почему она не заканчивается… – крутилось в голове.

Легкие парня наполнялись кровью. Из горла парня вырывались немощные прерывистые хрипы и мычание.

Собака продолжала грызть лицо. Все звуки и ощущения заволокла жгучая раздирающая агония.

Бешеное собачье рычание.

Звуки отслаивающейся от черепа плоти.

Скрип кривых собачьих зубов по голым костям черепа.

Хруст.

А демон все пел свою песенку и продолжал смеяться.

– Мы убили тебя… Ты мертв… Мертв…

Анатолий пробирался через заросли папоротника после удачной охоты.

На правом бедре, сбоку, у него был пристегнут кожаный колчан с короткими металлическими стрелами для арбалета.

Оперение стрел было черным и свалявшимся. На счету каждой стрелы было с десяток жертв – птиц, животных, рыб.

Медведей, оборотней, гигантских могильных пауков.

Стрелы были окрашены в ярко-красный цвет – это позволяло отыскать стрелу при промахе.

К левому бедру были пристегнуты ножны, в которых скрывался огромный тесак. Острый, как бритва, он был изготовлен из булатной стали вручную самим Анатолием. Рукоять тесака была оплетена кожаным ремнем.

В правой руке у охотника был тяжелый арбалет, который он перекинул через плечо, чтобы тот не цеплялся за ветки папоротника.

В левой руке охотник сжимал длинную шею лесного гуся. Белоснежное тело птицы волоклось по земле, оставляя за собой дорожку из пуха и крупных окровавленных перьев. Из пробитого брюха убитой птицы виднелись порванные внутренности. Большая часть уже вывалилась. Но еще не все.

Когда Анатолий преодолел густые заросли папоротника, вокруг уже стояли густые сумерки.

Впереди были колючие плотные заросли. Они защищали жилье охотника с восточной и северной стороны. Животные, нежданные гости и даже ветер предпочитали не влезать в колючую ловушку. Анатолий же совершенно спокойно преодолевал западню особыми тропинками, которые были ведомы только ему. На этих тропинках были спрятаны капканы, которые могли в один миг отрубить ногу тому, кто имел неаккуратность в них наступить.

Охотник регулярно поддерживал надежность заграждения новыми саженцами акаций, боярышника и барбариса. Взводил сработавшие капканы, в которые попался какой-нибудь неаккуратный зверек. Обычно жертвами капканов были куропатки и кролики, но однажды в металлические челюсти попался огромный волк.

Южный и западный край двора дома охотника омывала быстрая широкая река. Высокий густой камыш и ивы скрывали двор от любопытных глаз на противоположном берегу. От дома можно было отплыть на лодке через узкий извилистый коридор в камыше.

Этот дом можно было искать целую вечность, но так его и не найти.

На преодоление колючего заграждения у Анатолия ушло примерно полчаса. Не смотря на то, что в зарослях уже царила кромешная темнота, охотник без труда преодолел лабиринт, усеянный смертельными ловушками – все потаенные пути он помнил наизусть и мог пройти по ним даже с закрытыми глазами.

Преодолев последний рубеж, охотник оказался во дворе своего дома.

Двор был большим. Примерно, как футбольный стадион. Землю во дворе покрывала густая трава, чуть ниже колена. Деревьев во дворе было мало. В основном – это были ивы возле воды. Рядом с кузней росло ореховое дерево.

Одноэтажный дом охотника был сложен из бревен. В окне мерцал едва заметный свет – камин еще горел. Из каменной трубы шел едва заметный дымок.

Примыкающая к дому небольшая кузня была выложена из плоских камней. Недалеко от дома был сарайчик для немногочисленной некрикливой скотины.

Анатолий потянулся, разогнав напряжение в уставшей спине. Пошел в дом.

Зайдя в дом, охотник задвинул массивный деревянный засов на входной двери. Бросил гуся на пол. Повесил арбалет на стену. Отстегнул и снял колчан, повесив его рядом с арбалетом. Снял свою маскировочную охотничью куртку и майку. Скинул ботинки. Подняв с пола добычу, Анатолий с голым торсом отправился на кухню. Мускулистое тело покрывали шрамы.