Валерий Цуркан - По ту сторону воздуха

– Салам алейкум! – сказал он.

Толпа замолчала, все они смотрели на пришельца, казалось, с удивлением. Даже оба кобеля, прекратив гоняться друг за другом, подошли и ткнулись в ладони своими мокрыми носами.

– Салам алейкум! – повторил Сергей.

Весь свой словарный запас выкладывать побоялся, потому что половина известных слов была нецензурщиной. Несколько секунд люди молчали, но потом воздух снова взорвался их «гыр-гырами», в которых Сергей не понял ни одного слова. И это его насторожило – язык не был тюркским. Он никогда не слышал ничего подобного – слова резкие, гортанные, по-немецки грубые, не похожие ни на один язык, которые довелось когда-нибудь слышать.

Но, если это не азиаты, то кто? Насколько было известно, по берегу Каспия только они и жили… Азия все ж… Золотая дремотная Азия… Больше никого здесь быть и не могло. Куда же его занесло?

Псы, потеряв к незнакомцу всяческий интерес, стали среди барханов бегать за юркой ящеркой. Сергей, пошатываясь, поднялся на ноги. Влажный песок холодил босые ступни. Голова кружилась, хотелось есть. Курить тоже хотелось, но есть, и даже не есть, а первобытно и дико пожрать – в первую очередь. Сергей мысленно ухмыльнулся – наличие аппетита говорит о том, что он абсолютно здоров. Шагнув к одному из аборигенов, сказал.

– Люди добрые, не дайте с голодухи помереть! Я кушать хочу!

«Люди добрые» замолчали, вслушиваясь в непонятную для них речь. Лица их стали задумчивыми, будто они извлекали квадратный корень из катета гипотенузы.

– Не поняли? Кушать я хочу! Кушайт! Жрать! Ням-ням! – Сергей похлопал по своему урчащему животу.

Толпа расступилась и один азиат показал жестом Сергею, этому новому Миклухо-Маклаю, что ему следует идти прочь от берега. Рыбак-неудачник прыгая сначала на одной ноге, потом на второй, натянул высохшие носки и берцы. Впрочем, берцы высохли плохо и оставались сырыми. Ну да ладно, это не фатально.

Акробатический номер с надеванием носков и обуви лишил горе-путешественника последних сил и он осел в песок. Местные оказались понятливыми людьми и два здоровенных батыра поддняли под локти обессиленного человека и практически понесли – ноги едва касались песка. Одна из собак, оставив неуловимую ящерицу, побежала вслед за ними.

Вдалеке, за взбугрившимися барханами, виднелись какие-то строения. Ожидая увидеть здесь обычные стандартные дома-бараки, которых полно на постсоветском пространстве или, на худой конец, юрты, Сергей был удивлён, заметив странные формы не очень опрятных домиков. Они были какие-то несуразные, несимметричные, будто их делали дети, для которых слово «геометрия» является пустым звуком. Стены без окон были разной высоты, отчего крыши выглядели и вовсе кривыми, со множеством лишних углов и стыков. Более того, каждая стена стояла не под углом в обычные девяносто градусов – одни из них заваливались внутрь, другие, как подобие Пизанской башни падали наружу. Дома были под стать халатам – грязные, с какими-то мутными подтёками – понятно, что жители этого селения не очень-то заботились как о личной гигиене, так и о внешнем виде. Типичные дикари.

На стене ближайшего дома висела распятая шкура огромной ящерицы, варана, наверное. Охотники…

Там же, чуть в стороне от домиков росли чахлые кустики – что-то похожее на виноград. Или наркота… Земледельцы, блин, виноделы.

А вон, на домике, похожем на сортир, чего-то умное нацарапано. Шрифт не пойми какой, не арабский, не латинский, не китайский, никакой, в общем. Писатели, блин, философы.

Дома сложены непонятно из чего – камень-ракушечник, глина, обломки деревьев… Откуда здесь деревья-то, никак прибоем выносит. Что море подарит, из того и строят. Строители…

«М-да, куда ж я попал? – с тоской подумал Сергей. – Что это за страна такая, ни на что не похожая?»

Сергея ввели в дом. Пёс было сунулся за ним, но его пинком отогнали и он вернулся к своему товарищу. Внутри всё выглядело, так же как и снаружи. Вместо пола – затоптанный песок с валявшимися по углам костями – остатками пиршеств, стены покрыты толстым слоем грязи и копоти. Единственный источник света – дымовая дыра в крыше. По углам раскиданы куски шкур, заменяющие людям постели. Сергея посадили на одну из шкур, и вскоре перед ним уже стояла корявая чашка с густой похлёбкой, из которой приятно пахло мясным бульоном. Ложек, естественно, не было и пришлось вылавливать куски мяса руками. Несколько азиатов расселись вдоль стен и внимательно следили, как он ест, и о чём-то переговаривались. Иногда кто-то из них обращался к Сергею, тот кивал, и становилось ясно, что они друг друга не понимают.

Когда пришелец съел две порции, ему поднесли чашку с пахучим напитком, который оказался не очень крепким и достаточно кислым вином. В голове слегка зашумело. Настроение поднялось – он жив,и снова среди людей. Пусть и не понимает языка, но скоро обязательно объяснится с радушными хозяевами сей фазенды и попадёт домой. Сергей стал на пальцах показывать, что хочет вернуться назад, домой, и сидевшие на шкурах люди закивали тюрбанами, каждая складка которых забита песком, улыбались, показывая кривые и жёлтые зубы, и говорили на незнакомом языке. После второй чашки вина гостя разморило, и он уснул, положив голову на шкуру со свалявшейся шерстью, от которой разило псиной.

***

А еще у Сергея был один бзик, о котором никогда никому не рассказывал. Иногда Сереге казалось, что ни с того, ни с сего проваливается куда-то в другое измерение. Мог просто идти по улице и вдруг чудилось, что все вокруг изменяется, воздух становится плотным, а очертания окружающих предметов становились нечеткими, зыбкими. Впервые это произошло в школе, когда он шел после уроков домой. Учился уже в третьем классе и никогда еще не сталкивался ни с чем необычным. А тут вдруг дорога под ногами зачавкала и мальчик понял, что стоит не на вымытом дождем асфальте тротуара, а на грунтовке. Дома вокруг исчезли, стих городской шум, лишь где-то за спиной что-то поскрипывало. Оглянулся и увидел повозку, в которую запряжены два быка. Мужик в повозке смотрел на него округленными от изумления глазами. Сережка закричал, бросился бежать, но ноги завязли и он хлопнулся лицом в грязь. А когда поднялся, то увидел, что снова стоит на асфальте. Весь заляпанный липкой грязью. После этого случая нечто подобное с ним происходило еще несколько раз, но со временем научился вовремя себя останавливать. Как только чувствовал, что вот, сейчас накатит, то брал себя в руки и сдерживал нахлынувшую волну. Научился сдерживать шизу. То, что это шиза, прекрасно понимал, и никому ни о чем не говорил. А вот Дашка, кажется, стала догадываться. Поняла, что у него резьбу срывает не только с перепоя. Именно это, по мнению Сергея, и повлияло на окончательное решение. А если добавить, что, будучи человеком непробивным, зарплату он получал совсем не программерскую, то Дашку можно понять. Кому нужен псих со сорванной резьбой, да еще и без денег? Вот и разошлись. И у Сереги снова сорвало резьбу.