Виктор Громов - Уроборос. Том 1

Направляясь к своему дому на окраине Константинополя, Ираклий пребывал в невеселых раздумьях. С одной стороны, ему, конечно, льстило, что его удостоили повторной аудиенции, что император и два из трех ближайших его соратников удостоили его обращением. Видимо, действительно, для империи его поход очень важен и задачи были поставлены очень четкие. С другой, было ясно, что дела для государства не очень хороши. Нашествие через Дунай аваров и славян затопило настоящим потопом балканские провинции, под властью императора оставались всего несколько городов, а в столицу ежедневно прибывали сотни беженцев, при чем, это были не крестьяне, которым все равно кто ими правит, а чиновники и мелкие землевладельцы, хребет и мускулы империи. Дело, видимо, настолько серьезное, что Маврикий с Петром одновременно отбывают в западную армию, что бывает крайне редко, потому, что император не очень любил оставлять без присмотра столицу, ее вечно строящих заговоры сенаторов и недовольные димы. Еще встревожили слова, что финансовая поддержка будет не слишком обильная, и армии придется рассчитывать в основном на трофеи, а это опять благодатная почва для бунта и восстаний. Ну ничего, подумал невесело Ираклий, бывало и хуже, сейчас, по крайней мере каких-то солдат дают, уже кое-что.

С этими мыслями он въехал во двор своего дома.

Утренняя суета уменьшилась, но все еще не исчезла. Увидев мужа, Епифания с облегчением выдохнула. Нет, она не беспокоилась за мужа, но когда человека внезапно вызывают к императора, готовишься подсознательно к чему-то плохому. Увидев его озабоченным, но без сомнения невредимого, Епифания дает последние распоряжение о припасах, запасной сбруе и мулах. Повозки в этот раз не требовались, потому, что большая часть грузов уже ждала в Армении, а недостающее доставлялось из Константинополя по Черному морю кораблями до Трапезунда, а оттуда уже в нужные пункты.

Отца вышли провожать и дети: подросток Ираклий, длинный, краснощекий и с пылающим взглядом, будто готовый вскочить в седло и с отцом ринуться на персов, дочь Мария, с рыжеватыми косичками и огромными карими глазами и двое совсем малюток, Феодор и Григорий, которые мало что понимали, но прониклись торжеством момента и величием отца и молча таращились на столпотворение вокруг.

Наконец все было готово к выступлению, Афимий грозно оглядел личную стражу и небольшой обоз, Лев и Анастасия расположились на своих конях по обеим сторонам от стратига. Ираклий расцеловал родных, вскочил в седло и вывел весь отряд на улицы Столицы Мира.

Глава 2.

По старинному обычаю, провожать полководца на войну считалось долгом каждого жителя и несмотря на рабочий полдень, народ заполнил улицы по пути от дома к гавани. От мала до велика все славили Ираклия, желали удачи, молились Господу Богу за успех похода. Так же было немало священников, как простых монахов из многочисленных монастырей, так и архиереев, который шепотом молили Богоматерь о победе над неверными персами и торжестве православной веры. Но, кроме этого, конечно, у них было полно мыслей об искоренении автокефалии Армении и значительном пополнении церковной казны, как спасенными душами, так и землями. Так, сопровождаемый пожеланиями успеха и удачи, небольшой отряд достиг до гавани, где их уже ждали грузовые корабли для переправки на противоположный берег Босфора.

–А где греки из гарнизона?,-спросил тихо Анастасий Афимия,-проспали первый настоящий поход в их жизни?

–Ждут в Халкедоне, на той стороне,-ответил тот,-так обычно делается, потому, что многие накануне похода дезертируют. Надо их держать подальше от соблазнов Константинополя, их жен и любовниц.

Переправа небольшого отряда заняла несколько часов, уже вечерело, когда обогнув, к сожалению солдат, Халкедон, они достигли разбитого лагеря греков. Поставив штаб, Ираклий сразу вызвал к себе командующего греками, Ипатия. Они были немного знакомы, и теперь требовалось присмотреть к нему, потому, что на армянском отряде и греках из Константинополя лежала большая ответственность. Помимо непосредственно боевого костяка для проведения будущей компании важна была так же политическая составляющая. Необходимо показать как имперским войскам, которые в основном была выходцами из внутренних районов Анатолии и никогда не были в столице, так и местным князькам, что ромейская империя – это не что-то далекое и сказочное, а вот представители и держава сильна, как никогда.

Похрустев по снегу, в шатер заглянул молодой грек, Ипатий. После официального знакомства, Ираклий попросил сделать доклад о состоянии дел в греческом отряде.

–Полководец, в целом ситуация хорошая. Среди солдат почти все имеют боевой опыт, против авар и лангобардов в Италии. Правда, это было довольно давно, и многое позабылось. Да, они не привыкли сражаться в горах, куда мы направляемся, но это дело опыта. Больных нет, жалования получают все. Было недовольство из-за того, что о походе объявили за два дня и нам было приказано не входить в Халкедон, -Ираклий хмыкнул,– но это обычное солдатское ворчание. Снабжение идет хорошее. Я без твоего ведения сегодня переговорил с работниками почтовой службы, они сказали, что вдоль дороги до Анкиры на складах все готово.

–Хорошо. Выступаем утром на Никомедию. Двигаемся обычным маршем, после вечернего привала проводим учения.

Ипатий вышел.

–Афимий,-позвал Ираклий, – тебе особое задание. Присмотрись в ближайшие дни к грекам, к их подготовке и настроению. Нет особых причин не доверять словам Ипатия, но хочется убедиться.

–Ты думаешь, что эти греки будут недовольны, что их начальником поставили армянина?

–Не только это. Как правило, гарнизонные столичные войска не способны ни на что большее, чем церемониал, да и идут провинциалы туда в расчете на быструю карьеру и отличное жалование. Не думаю, что многие из них хотели покидать уютный и безопасный Константинополь и идти в дикие горы сражаться на войну. Идти, вроде, в одну из провинций империи, но населенную такими еретиками, что еще неизвестно, кто хуже, они или персы.

На следующее утро Ираклий мог сам оценить организационный уровень гарнизонных частей. В то время, как привычные к походам его армяне быстро собрались и были готовы к маршу, в греческой части творился сущий хаос. Многие бегали и кричали, пытаясь собрать палатки, оружие было не на своем месте, еда была еще не готова. Посмотрев грустно на это безобразие, Ираклий дал знак готовым частям выдвигаться, и передал приказ Ипатию догонять их, как только будут готовы.

Обогнув стены Халкидона и бросив прощальный взгляд на Босфор и стены великой столицы, солдаты двинулись на восток, к Никомедии, которой планировалось достичь через двое суток. После дневного привала вдалеке сзади показались греки. Они спешили изо всех сил, пытаясь реабилитироваться за утренний хаос.