Сергей Щетинкин - Пояс «Ориона»

Не успел Глеб по привычке поднять руку, чтобы проголосовать для такси, как одна из них остановилась перед ним. Он сел на переднее сиденье, наблюдая за тонированной BMV, даже обернулся в машине, чтобы еще раз на нее посмотреть. И к удивлению своему он увидел, что она тоже поехала. Его опытный взгляд не обманешь – BMV ехала вслед за ними.

Когда Глеб подъехал к своему отелю, то BMV проехала медленно мимо него, развернулась и поехала обратно. Он не придал этому большого значения, тем более он никак не мог найти в своей персоне того, ради чего за ним можно было следить. «Может, это какой-нибудь поклонник Стефани приревновал ее и решил проследить за ним? Надо будет спросить сегодня вечером у нее» – успокоил себя Глеб.

Глеб не сомневался, что Стефани очень хочется рассказать о своей работе кому-нибудь живому, кроме своего ноутбука. Это было написано на ее лице, читалось в ее глазах, когда об этом заходил разговор. Ему не хотелось слушать ее в ресторане. Рассказ будет долгим, он в этом не сомневался. Поэтому нужна тихая спокойная атмосфера, удобные кресла. Банально, но кроме своего номера он ей ничего предложить не мог. Но не сидеть же им несколько часов, и пить только воду?! Он сбегал в минимаркет поблизости, который он приметил, когда возвращался на такси из Цитадели. Там он взял по 6 бутылок белого и темного некрепкого чешского пива, но к пиву кроме нарезки из подкопченной норвежской семги ничего подходящего не нашлось. Сервировкой будущего стола он утруждать себя не стал, поэтому кроме пачки бумажных салфеток ничего брать не стал. Все это обошлось, как ни странно, довольно дорого по отношению к такому же товару у него дома. Но зато все это уместилось в его сумку и поэтому было доставлено в номер не привлекая ничьего внимания. Всевидящая Марта просто окинула взглядом сумку и продолжала дальше разговор с молодым работником отеля, то ли портье, то ли выполняющего роль горничной.

За всеми этими приготовлениями время пролетело незаметно, настал вечер. Глеб принял душ, переоделся в джинсы попроще и пошире, футболку и куртку с карманами (без карманов он чувствовал себя неудобно) и спустился вниз в ресторан. Сев за их вчерашний столик он стал поджидать Стефани. Окно возле него было очень большим, настоящая стеклянная витрина. Внимательно рассматривая все вокруг, он неожиданно заметил среди припаркованных автомобилей знакомый тонированный BMV. Он даже обрадовался что он не будет глупо выглядеть перед ней, если это окажется его выдумкой. Это была правда, машина стояла именно в таком месте, откуда их столик был как на ладони.

Ждал он не долго. Так как он сидел к входу в ресторан спиной, то увидел он ее только тогда, когда она постучала его сзади по плечу:

– Не спать, не спать! Девушку надо встречать и поухаживать за ней, отодвинув, а потом пододвинув ей стул! Или тебя этому не учили в институте? – засмеялась Стефани, и тут же уселась сама за стол, не дожидаясь помощи с его стороны.

– Я тут сижу и наблюдаю за твоими поклонниками вон в той темно синей машине – строгим тоном произнес Глеб. – Может объяснишь, что это все значит? Они сегодня сопроводили меня от Цитадели до отеля, чуть на ногу мне не наехали, когда я вышел из такси, а они сделали вокруг меня круг почета. Строишь тут из себя свободную современную деловую женщину… Что это значит? Кто следит за тобой, а теперь и за мной?

Улыбка моментально исчезла с ее лица. Но не испуг отразился на ее лице, а скорее досада и злость.

– Вот сволочи, я так и знала, что мимо меня это не пройдет. Скажи мне, как ты их вычислил? Я их не видела, хотя я и не присматривалась, не оглядывалась вокруг.

– Я долго работал таксистом, и мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, что машина едет куда-то, или следит за кем-то. Так кто это? Твой бывший муж? Любовник ревнивый или поклонник очередной?

– Не это и не то. Это совсем другое.

Официант принес в этот момент поднос с едой, и они прервали беседу на время, пока он раскладывал на столе тарелки. Когда он сделал свое дело, то Стефани сказала Глебу:

– Кушай, чтобы не привлекать внимания, и слушай, что я тебе расскажу.

– Сейчас в Европе, да и наверное во всем остальном мире, торговля стариной очень выгодный бизнес. Поэтому, например, все места раскопок очень тщательно охраняются. Совсем не обязательно найти какую-нибудь древнюю вещицу из золота. Вещи из золота наверное уже почти все найдены. Сейчас есть великое множество приборов, которые просвечивая землю на несколько метров вглубь, моментально находят металлические предметы. Но совсем другое дело, это глиняные черепки, чашки, кости, и многое другое не металлическое. Это очень трудно найти. В большинстве раскопок именно такие предметы и находят.

– Но это же потом попадает в музеи, в хранилища, или нет?

– Не совсем. Эти предметы имеют большую, а иногда очень большую ценность среди определенного круга очень богатых людей, коллекционеров. Ты будешь удивлен, но некоторые из них имеют такие частные коллекции, которые ничем не уступают музеям! Я видела такие. Я же по образованию и призванию археолог.

– Так вот, когда происходят раскопки, то помимо охраны вокруг крутится множество так называемых агентов. Они ждут, когда будет найдено что-либо ценное. А потом уже либо сами, либо подключают фигуры посерьезней, и пытаются договориться о продаже находки еще до того момента, как она попадет в музей. Потому что если находка попадает в музей, то она становится для них уже не доступна, вернее, ее нельзя уже будет заполучить законным путем.

– А разве не все что найдено сразу становится собственностью музея? – поинтересовался Глеб.

– Хм… – усмехнулась Стефани – ты же понимаешь, ты же не маленький, что собственностью становится та находка, которую записали в специальные реестры, сфотографировали, описали, оценили возраст. Да, да, не удивляйся. Это потом изотопным анализом определяют точный возраст находки. Потом, в специальной лаборатории. А в момент ее обнаружения археологи на месте сразу определяют примерный возраст и научную или коммерческую ценность. Если находку не оценить как старинную, ценную, то ее можно просто выкинуть, не учитывая в реестрах. Как ты сам понимаешь, это момент торга между археологами и агентами. Не так мало археологов, которые работают не только ради науки. Поэтому частные коллекции регулярно пополняются.

– Ты тоже этим занималась? – спросил Глеб.

– Я нет. Но когда я после института работала в своей первой экспедиции на раскопках в Турции, то мы нашли много древней глиняной посуды. Я сама ее откапывала, стряхивала песок и аккуратно относила в палатку. А потом, когда подписывала реестры, то количество всего этого по документам было гораздо меньшим. Видя мое удивление, наш руководитель молча достал и бумажника десять бумажек по сто долларов и протянул их мне. По тем временам для меня это были очень большие деньги, а древней глиняной посуды было слишком много для музея. Я молча взяла деньги. Через неделю мой контракт закончился, продлевать его я не стала, уехала домой и решила больше по раскопкам не ездить. Вскоре после этого мне предложили место на кафедре в институте и я стала изучать старину по тем артефактом, которые уже хранились в музеях. Теперь понял, почему старина так манит людей? Сейчас этот способ зарабатывания денег только расширился и преумножился.