В. Липин - Продолжая Веллера: Легенды мафии. Том 1

ЛИПИН

Продолжая Веллера :

ЛЕГЕНДЫ МАФИИ

ТОМ 1.

БЛАГОДАРНОСТИ

Хочу выразить благодарности моим родителям, всем четверым. Без них я не стал бы тем, кто я есть.

Спасибо моей преданной жене, без терпения и понимания которой, я бы давно умер голодной смертью, не окончив рукопись.

Спасибо моим побегам, как родным, так и привитым, надеюсь, генетика не так страшна, как её малюют.

Спасибо моим верным и любимым друзьям, хоть и не будут они читать фолиант без серий упражнений на пресс и бицепс.

Отдельное спасибо МИХАИЛУ ИОСИФОВИЧУ ВЕЛЛЕРУ за острый ум, его неподражаемый стиль и блестящий язык, которые и побудили меня перековать мечи на писАло.

Трещала по швам и расползалась Империя.

В одном из её осколков, в придуманной стране Сорристан, в загадочном вольном городе N , был ресторан. Он носил звучное имя Бар Корлеоне. Возможно поэтому, а вполне вероятно, что и нет, называли его владельца дон Корлеоне и был он циничен, ироничен и афористичен; а может его и не было вовсе, и это лишь миф, легенда, созданная, чтобы было на кого взваливать непосильную ношу и непомерную ответственность. Его деятельность не находилась на виду и не подлежит обсуждению, ведь нельзя же обсуждать тени ?

Великие люди окружали нас. Победители, приученные к борьбе, к проигрышам и паденьям, встававшие и восстававшие. За ошеломляюще короткое время им удалось невозможное; выстроить на руинах невероятный, сумасбродный, необузданный мир.

С маниакальным безумием они вели борьбу за власть, за деньги, за влияние, за свою долю страха, внушаемого людям. С безрассудной одержимостью тёк эксперимент с неконтролируемым и непредсказуемым результатом. Война на истребление непокорных. Непокорными были чуть больше, чем все.

Возможно, кое-кто, из числа тёртых и прожженных, почёсывая старые раны, узнают события, узнают себя и узнают Время.

То Время, когда их величие было бесспорным, власть всемогущей, а возможности безграничными.

Местами это вымышленные истории реальных героев.

Местами это реальные истории вымышленных героев.

Это не книга о бизнесе.

Это не книга о любви.

Это не книга руководство к действию.

Возможно, это – полная недомолвок и неясностей попытка вспомнить то, что забыли и что надо бы забыть.

Попытка понять, есть ли в мире истина, и есть ли гармония ? Спасёт ли мир красота ? И взывает ли душа к справедливости ?

Эта история обречена стать легендой. Уже и не осталось почти никого из тех, кто может подтвердить достоверность или опровергнуть вымысел.

Надеюсь, автору простят стариковскую забывчивость. Замшелый осколок реликта, сохраняя постную, скептическую мину на лице, рассказал вам историю через пятое в десятое, приукрасив там и сям, добавив то да сё.

Проницательный читатель, приложив толику умственных усилий, легко сможет отделить правду от вымысла, и слово от дела, мух от шельм, а бурьян от плевел.

Чем глубже погружаешься в события тех насыщенных лет, тем всё более приблизительными и всё менее надёжными становятся свидетельства. И хотя музыкой звучат они в сердце автора – сморщенного огрызка, почти невозможно отделаться от чувства, что они ничего не объясняют.

«Если испытываешь страх перед чистым листом бумаги – так не пиши !»

М.И. Веллер.

«Значит, нужные книги ты в детстве читал!»

В.С. Высоцкий

ЧАСТЬ I. ИЛЬЯ

ТЕОРЕТИК.

–Ужас! Я от страха мелко попукиваю, – так сказал Илья, выйдя из кабинета и глядя на кривой нож, которым размахивал один из грабителей у барной стойки, требуя отдать всю кассу. И тут же мгновенно получил от налётчика приветственную плюху по носу, за нахальство. А чтоб не умничал.

Официантки испуганно сбились в угол, порыдывая. Бармен, сжавшись, сидел на полу. Его колотила лошадиная дрожь.

– Звонили? – только и спросил Илья, взглянув на кучку всхлипывающих баб, и, получив утвердительный кивок, снова развернулся к отчаянным парням.

До спортклуба «Аврора» было 10 минут, и их следовало прожить.

– Деньги в кабинете, в сейфе, – миролюбиво сказал он, – давай схожу, принесу, а ?

Пьяный грабитель чуял подвох, отпускать не хотел, и идти вместе с Ильей тоже не решался, не забывая периодически поколачивать свободной от ножа рукой по Илюшиной физиономии. Второй, суетливый, тоже с ножом в руке, стоя на стрёме, у дверей, поторапливал. Торговались нудно. Время ползло как капля по стеклу. Илья не был боксёром, и обоснованно опасался, что за десять минут такого активного времяпровождения его лицо может деформироваться в грушу. Дону не понравится его новое амплуа.

Услышав подозрительный грохот, ноженосец отпустился от шевелюры Ильи и обернулся. В дверях стояла пара крепышей, один держал за горло его подельника прижатым к стене. Подельник весело болтал ногами в воздухе, но излишне напряжённое выражение резко взбордовевшего лица с выпученными глазами, веселья не демонстрировало ; казалось, он семафорил руками пригласительные жесты к прекращению насилия и произвола; силясь хрипеть, призывал к вечному и глобальному пацифизму, ощущая жаркую всеобъемлющую любовь к хиппи, вспыхнувшую в нём в момент отрыва от земли и прекращения доступа воздуха в немогучую грудь. Судя по бритой голове и кривому носу владельца держащей его опоры, тот являлся ярым и идейным антагонистом детей цветов.

– Брось нож, Чикатило, – спокойно сказал другой крепыш, приближаясь к нему неторопливо. Он открыл рот, собираясь матерно ответить, но ни ответить, ни пырнуть он не успел, сознание враз потухло, будто нажали кнопку «ВЫКЛ».

Илья одобрительно поднял вверх большой палец. Очки его были разбиты, платком он зажимал нос, пытаясь унять кровь.

– Приберитесь тут, – сказал он, – Хорош трястись. Достань быстро мне льда из морозилки. И этих тоже приберите, – приказал, обращаясь уже к качкам, – Спросите – кто навёл. Спросите так, чтобы УСПЕЛИ ответить. Нам надо будет что-то доложить дону.

И, приняв от бармена стакан со льдом, удалился обратно в кабинет.

Илья ненавидел понедельники.

*****

Интеллигент в пятом поколении, с детства он подавал надежды обмирающим от избытка любви родителям.

– Посмотрите на моего Илюшу! Он – гений! – с придыханием сообщала каждому встречному его мать, закатывая глаза от разрывающей её гордости за успешно выдернутую из неё зиготу. Глядя на сына, она была близка к приступу предкоматозного любовного инфаркта.

Илюша и вправду сочился талантами.

С шести лет он обыгрывал в шахматы всех папиных друзей, хоть на спор, хоть на время, и даже давая фигуру форы. Острый пытливый ум жаждал нового, он прочёл все книги в домашней библиотеке, стремясь, в поисках знаний, получить ответы на мучившие его вопросы.