Асан Ахматов - Меч и перо

– Вы правы, повелитель, – склонив голову, покорно согласился Джебе и добавил: – Всё живое стремится к жизни.

– Но при всём при том у животных есть одно отличие от нас, – подчеркнул Чингисхан.

– Отличие в чем? – осторожно осведомился Джебе.

– Они не подвластны таким человеческим порокам, как алчность, жадность, зависть. Им не ведомы такие чувства, как жажда власти и богатства. В этом они превосходят человека. И ещё я точно знаю – если мы сможем забрать у него добычу, то его свободу мы точно не сможем отнять. Поверь мне, Джебе, небо всем даёт свободу, и это самое дорогое, что может быть у человека и зверя на всём белом свете.

После этих слов Темуджин, сын Есугея замолчал. Немного подумав, добавил:

– И ещё, в отличие от нас, звери никогда не думают о том, чтобы стать бессмертными или хотя бы суметь продлить свою звериную жизнь.

После этих слов непобедимый махнул рукой, и кавалькада двинулась дальше, вслед за проводником. Расстояние между людьми и хищниками стало сокращаться. Кто-то из них должен был уступить другому… С приближением всадников волк, не упуская из виду волчицу, оскалил острые зубы. Хищник решил выступить навстречу людям и приготовился к схватке.

– Стойте, – скомандовал вдруг Чингисхан. Вереница конников, растянувшаяся по горной тропе в длинную колонну, остановилась.

– Что случилась, мой повелитель?

– Вот видишь, я был прав. Волк и не думает уступать нам дорогу.

Чингисхан не ошибся, волк был готов до конца защищать свою добычу и сразиться с любым, пока волчица не насытится свежим мясом. Он был намерен сразиться и с тем человеком, который продолжал наблюдать за ним и пытался проникнуть в его волчью душу. Вожаку было всё равно, что этот стареющий воин – сам великий Чингисхан, названный своим именем за беспримерные завоевания и непобедимость. Волку было безразлично и то обстоятельство, что великий гурхан, пытаясь заглянуть в его душу, тайно грезил о бессмертии, для чего и шёл через эти труднопроходимые горы в долину горячего озера, чтобы встретиться на его берегу с оракулом, ведающим секрет вечной жизни.

– Знаешь, Джебе, есть немало различных религиозных учений. Согласно индийской вере, которая называется буддизм, душа человека никуда не исчезает и может переселяться в различных животных. Как же называется этот процесс? – попытался вспомнить Чингисхан, наморщив лоб.

– Мне об этом ничего неизвестно, повелитель, – ответил Джебе.

– Вспомнил – реинкарнация. И если это так, то в прошлой жизни я точно был волком. Спросишь, почему? Мне часто снится сон, что я один из них. Джебе, если это так, кто знает, возможно, в этом звере живёт душа одного из моих павших воинов, или моего верного военачальника Мухали, а может быть, моего сына Джучи. Скажи, мой верный Джебе, может такое быть, чтобы наши души после смерти переселялись в животных?

– Мне трудно судить об этом. Но я твердо знаю – всё на земле совершается с позволения великого неба – Тенгри.

– Что же, Джебе, мы не будем тревожить волков и подождем, пока они закончат трапезу. Дадим им время для этого. Может, и впрямь душа бессмертна и способна переселяться куда угодно. Быть может, в этом волке – душа моего отца.

Вожак будто понял, что всадники Чингисхана не сделают без его позволения ни шагу, и незамедлительно присоединился к своей, расправляющейся с козерогом, спутнице. Чингисхан и его воины терпеливо переждали пир хищников. Для того чтобы насытиться, волкам много времени и не потребовалась. По окончанию пиршества серый зверь вновь пристально посмотрел в сторону Чингисхана. Их взгляды опять встретились. Несколько мгновений они глядели друг на друга, после чего пара хищников развернулась и удалилась прочь, оставив на пути следования монгольских воинов обглоданные кости.

Чингисхан дал знак Джебе, и вереница его людей двинулась дальше. До места назначения отряду Чингисхана оставалось преодолеть ещё один сложный перевал.

Правитель, потерявший сердце своего народа, потеряет страну.

Чингисхан

МЕЧ

Впереди идущий проводник вдруг остановился у исполинской горной ели, которая, словно чудище из сказок, росла в расщелине заросшего тысячелетним мхом валуна. Проводник поднял правую руку, и вереница монгольских воинов, следующая за ним по едва заметной горной тропе, прекратила движение. Поднятая рука означала, что надо спешиться и пройти участок пешком, при этом жестко держать коней за узду, идти нога в ногу, чтобы ни один неверный шаг не вызвал камнепад.

Вместе с воинами спешился и Чингисхан. Сын свободных и просторных монгольских степей замер в ожидании дальнейшей команды проводника. Сейчас от провожатого зависел весь успех перехода, и Чингисхан, несмотря на свой статус, как простой нукер беспрекословно подчинялся отдаваемым командам. Кто-кто, а он знал, что в любом ратном деле строжайшая исполнительская дисциплина – это уже половина успеха. Все замерли в ожидании дальнейших указаний проводника. Но вожатый не спешил продолжать движение. Подойдя к огромному валуну, он посмотрел ввысь, на макушку ели, словно просил у неё совета. В голове он просчитывал степень риска прохождения такого числа людей с лошадьми через узкий проход над пропастью. Ведь он, проводник со стажем, не раз провожавший по этой тропе караваны с шелком, знал, что рано или поздно валун должен сорваться вниз и увлечь за собой и животных, и погонщиков. До сего дня проводник особо не задумывался над тем, когда всё случится. Ему хватало, что караванбаши исправно платили ему за то, что он просто указывал путь их караванам среди горных троп перевала Бедель. И если какой-нибудь караванбаши когда-нибудь сорвется в пропасть, проводника мало волновало. Он – человек, выросший в горах, будет точно знать день и час, когда камень, подточенный дождями, потеряет вековую опору и упадёт вниз вместе со своей елью. Но на сей раз он вел особый караван и потому сомневался. В караване не было вьючных верблюдов с крикливыми погонщиками. Этот караван состоял из тысячи монгольских всадников, костяк которых составляли выходцы из племени конуратов – личной охраны Чингисхана. Великий и непобедимый монгол всецело доверял соплеменникам своей матери Оэлун и жены Борте. Прирожденные воины отличались особой дисциплиной, силой, умом и преданностью. Они были способны вынести любые лишения и трудности. И если бы сейчас проводник допустил оплошность, его участь была предрешена. Поэтому он не спешил, тщательно выбирая безопасные тропы и просчитывая возможные риски. Ведь сам Чингисхан, великий джихангир – повелитель мира должен был перейти через перевал Бедель, чтобы попасть к священным водам озера Иссык-Куль. И путь в этом месте тянь-шаньских гор предстояло показать ему – Бекжану, сыну Каралая из кыргызского племени Бугучу. Великая честь выпала простому джигиту – проводить избранного в котловину горячего озера.