Прохор Фродов - Путь домой

– Как он мог вообще выскользнуть из квартиры? Там тысячеметровая высота. Может, его вообще не было дома? Возможно он вышел в магазин и сейчас вернётся?

– В любом случае, я не вижу смысла прочёсывать все эти этажи в поисках этого парня. Что он вообще натворил? – послышался второй голос. Случилось самое худшее. На моём этаже вышли «безопасники», уже приступившие к поискам. Судя по всему, они направлялись в другую сторону от лестницы к коридорам, ведущим к входным дверям квартир. Может, они пропустят балкон?

– Всем подвижным постам, – это зашипела рация у одного из сотрудников, – возможно, подозреваемый передвигается по внешней стене дома, используя скалолазное снаряжение. Проверяйте внешние стены в пределах видимости вверх и вниз, еще раз повторяю – проверять внешние стены в пределах видимости. Отбой!

От остановившихся офицеров послышалось продолжение диалога:

– Ты что-нибудь понимаешь? Как можно передвигаться по этим ответственным, абсолютно плоским стенам? Ты видел конструкцию этого здания? Но приказ есть приказ. Тогда ты иди проверь коридор, и, кстати, справься в нескольких квартирах для приличия, а я зайду на балкон – осмотрю стены, с усмешкой в голосе произнес видимо главный этой двойки. Судя по тембру и скорости его передвижения, он страдал небольшой одышкой, но все равно через несколько мгновений он окажется здесь, прямо передо мной. Можно дождаться его и оказать физическое сопротивление. И, скорее всего, мне удастся его обезвредить и оглушить. В руках я всё держал диски подъемников и уже придумывал им еще одну функцию – боевого оружия. Время стало идти медленно – это из-за концентрации и задействования органических и синтетических систем тела для решения ситуации, требующей повышенного напряжения функциональности. Шаги офицерских ботинок отдавались громким эхом в барабанных перепонках. Шаг, ещё шаг – через мгновение он будет здесь. Можно притвориться вышедшим только что из дома местных жильцов гостем и назваться не своей фамилией. Если «безопасник» потребует документы – сказать, что забыл. Нет, не получится – у них наверняка с собой есть специальный сканер обработки на наличие электронного свидетельства личности, а оно лежит у меня в правом кармане. До появления дозорного оставалась буквально одна секунда. За это время я успел добраться рукой до карточки паспорта и выбросил её за парапет. Ещё я успел положить диски на пол и встать в них ногами, и, придав себе непринуждённый вид, двигая ногами взад-вперёд на скользящих дисках, встретил зашедшего на балкон офицера. Я сделал вид, что удивился – но тем не менее он оказался таким, как я и представлял себе – грузным человеком, лет 35 в форменной одежде с кобурой и электрошоковой дубинкой на поясе. Пистолет у сотрудников спецорганов тоже был с электрошоковыми пулями. Но если я лишь сделал вид, что удивился, то патрульный действительно округлил глаза и, немного сконфузившись, отступил на пол шага назад. Видимо, он и подумать не мог, что кто-то может в этот час зачем-то болтаться в подъезде на смотровом балконе, тем более семеня на месте в каких-то шайбах с ручками на ногах, на которые он, после первого отхода от внезапности своей находки, стал посматривать не без интереса, но с неприятным для меня, начинавшим появляться, оттенком подозрения во взгляде. Но, оправившись от растерянности, офицер всё же, приняв уверенный и более строгий вид, начал свой мини-допрос новоявленного «свидетеля» – «подозреваемого» – в моём лице, при этом достав из нагрудного кармана своё удостоверение с изображённым на нём его лицом и телом выше груди в парадной одежде с погонами офицера среднего уровня полномочий. На фотографии он был как будто худее, с усами под носом. Усы на нём были и сейчас – видимо, он носил их, как элемент своего имиджа, не редко встречающегося среди людей его круга. И именно из под них послышались слова, придумывать ответ на которые я начал сразу после того, как выбросил свой паспорт – карточку.

– Добрый вечер. Офицер среднего уровня Яновских. Что вы здесь делаете? он запнулся – видимо, понял, что если я жилец с этого этажа, то вполне законно и логично с моей стороны находиться на площадке общего балкона, но, снова с недоверием взглянув на мои ноги, обутые в какие-то непонятные для него круглые диски и вспомнив своё первоначальное ощущение боязливого удивления при моём неожиданном появлении полминуты назад, с прежней уверенностью продолжил:

– Предоставьте ваши документы. – после этих слов, он, вспомнив видимо о том, что пришёл сюда осмотреть внешние стены и вторично успокоившись моим меланхоличным, искусственно напущенным на себя видом, обычно не присущим находящимся в бегах людям, перегнулся через перила и некоторое время осматривал верхние и нижние пределы стен строения, находящиеся в поле видимости его взора. Пока я набирал воздуха в лёгкие, чтобы разродиться отборной ложью об оставленных дома документах, офицер Яновских, всё также перегнувшись через перила и задрав голову вверх, вдруг возбуждённо заговорил сам с собой, видимо, состроив какое-то своё предположение:

– А может он по стенам залез на крышу к вертолётной площадке и оттуда… ффыть, улетел…

Я решил не перебивать офицера во время его умозаключений, да и сам заинтересовался такой возможностью, о которой, до этих его слов и не подумывал. Забавно. Ну, во-первых, теперь уже поздно – крыша с вертолётной площадкой действительно была в этом доме, но находилась она над 450 уровнем, и сейчас надо было использовать лифт. А сейчас уже неизвестно, сколько таких «двоек», как офицер Яновских и его напарник, обследовавший коридоры и опрашивающий квартирантов, должного скоро присоединиться к допрашивающему меня товарищу, катаются по этажам и ищут сбежавшего от правосудия преступника. Во-вторых, у меня просто-напросто не было доступа к пропускной системе, установленной на крыше, хотя, учитывая мои новые способности залезать на преграды, можно было добраться до этого места, но ведь надо ещё поднять вертолёт в воздух, тем более – вертолёт, оснащённый сигнализацией. Но тем не менее мысль интересная. Тем временем патрульный ещё раз повторил свою не то просьбу, не то требование – показать мою карточку идентификации. Я, в свою очередь, запел свою песню:

– Товарищ офицер, простите, не знаю по имени отчеству, а в чём собственно я обвиняюсь? Разве выйти посмотреть пейзаж с балкона, после посещения друзей, у них в подъезде – это преступление? А насчёт документов – то я их оставил дома. Если хотите, могу вам адрес назвать – выпальнул я, перебирая в голове возможные и невозможные варианты своего нового места выдуманной регистрации. Я решил выбрать одно из самых изощрённых и сложносочинённых названий улиц, всплывших в памяти в этот момент, и, не делая долгой паузы после прошлых слов, назвал её – Борисоглебский переулок, дом 43, квартира 44 – дом и квартира тоже как-то произвольно и с расчётом на ещё большее запутывание патрульного, но с замашкой на часто бывающую маловероятной истину, подобрались к моему представлению. Оставалось придумать себе временное ФИО и какую-нибудь легенду пребывания, можно даже не менять цели прибытия – командируюсь от компании. Хотя нет, лучше назваться туристом, прилетевшим на побывку к дальним родственникам с какой-нибудь недалёкой системы. Но офицер перебил мои беспокойные метания в поисках новой правдоподобной легенды: