Дмитрий Буркин - Уратмир. Котел желаний. Книга 2

Дракон не был лаконичен. Наверное, он любил поболтать. Поговорка «Краткость – сестра таланта» – это не про него. Но меня во всём этом словесном сюжете завораживала именно его жестикуляция. Порой от него было не оторвать взгляд. Поразительное создание. Я смотрел на «То», что видело создателя. Словно узрел истину. Бегло чудилось, что смотришь на «Истину». Невообразимо странная сущность.

– А вот теперь представь, Уратмир, что это гиблое местечко, изобилующее стаями пятен «Посредников», замерло в ожидании твоей «Судьбы». В ожидании Тебя! Боль, жатва, надругательство столетиями пиршествовали здесь. Этот тёмный пруд веками холился и лелеялся рефлекторными «Посредниками». Это место, «стяжка событий», позволяла бликам напрямую передавать энергию в мантию их мира, извращать слепок вещего, обличая в свой тлен, в их логическую структурность. «Обеспечители» – это слово обретёт сознание… Рабы логики… Рабы – это невольники рамок. Подавленные, узурпированные чужой волей. Рабы иллюзий. Поглощающие смеси шестой стихии, они зарятся на остальное. В заражённой системе всегда есть место для непредвиденной реакции. Случайность в строго определённой комбинаторике символов и чисел, заданных сообщений позволила фантомам, скомпоновавшись вместе, «затребовать вопросы» о том, куда им деваться. Они нашли выход! Преобразовав себя! «Посредники» ищут, ищут ту же случайность только уже здесь, в выводах. В яви! Явь – это картинка на экране! Они ищут ту же лазейку здесь, в прекрасном мире запахов, звуков, эмоций, ощущений! В этом самом мире, для которого целые подшитые части организма создают и материю, и энергию.

Дракон слегка приостановился, он хорошо понимал, что я находился в лёгком недоумении. Но, честно говоря, эта аргументация и улики были лучше, чем простое объяснение того, «что если я узнаю правду, мой мозг взорвется». Здесь присутствовала хоть какая-то конкретика. На мой взгляд, ему было проблематично объясняться со мной, но надо отдать ему должное, он стремился трактовать глубочайшее видение нашим ситуативным и, наверное, трущобным языком.

– Как выглядит создатель? – с придыханием выпалил я. Зачем вообще этот вопрос сейчас.

– Он единый, обитает в неприступном свете, который не дано видеть. Он есть прежде всего, доколе он в мире, мир стоит, образует начало и даёт возможность придумать любой мир. Он ждёт тебя, Уратмир…

– Меняяя?! Зачем?! Откуда ты, то есть Вы, знаешь… знаете? – вытянув вперёд губы, а-ля типичный имбецил, существо с задержкой умственного развития, слегка замедленно и, прежде всего, напугано озвучил я.

– С такой нулевой физиономией тебя точно никто не будет ждать! Пока не об этом. Продолжим о «стяжках событий». Ты, Уратмир, ты попадаешь к ним! Весёлый, смелый, озорной парень, красивый юноша, который готов разменять свой яркий мир на глупую шалость. Пустить впроголодь тёплую и увлекательную жизнь. Ставка была высочайшая. Эти блики аж противно визжали от будущего «Взноса», т. е. «Тебя». Капкан боли, стонов, криков жаждал открыть тебе двери в беспамятство…

Дракон вгляделся в тёмную глубину дремучей воды, а затем, услышав тишину и лёгкие порывы свежего ветерка, пробежавшего по затаившемуся камышу, продолжил.

– Знаешь, я пытался наблюдать за тобой с самого детства. По всей вселенной были существа, которые потенциально могли вернуть меня. Дать вселенной шанс. Но раз за разом эти «числовые комбинации», наборы «причин и следствий», умирая, раздавались никчёмной надеждой. Но твой резерв воли с детства радовал меня. Ты тешил меня! И, не скрываю, улыбка не сходила с моего издавна безутешного лица. Ты был прекрасен. Такой уси-пуси…

Вот это да! Мне близко к тридцати. Я только что сокрушался от продемонстрированных жесточайших кадров и трагичного во многом монолога важнейшего существа и вдруг на тебе «Уси-пуси»! Что это вообще?! Ну понятно, что по возрасту, именно моему и его возрасту, может, в отношении моей личности «Уси-пуси!» и актуальны, так как временной отрезок Дракона сродни вселенскому долголетию. Но всё же…

Вдруг «вселенский склеивающий элемент» опять потащил меня в моё же прошлое:

– Созерцай, Уратмир! Это ты! Малыш! Неугомонный мальчуган! Розовощёкий! Опять супишься! Такой непоседа и такой затейник! Тебе пять… Твои озорные глазки великолепны. Они живые! Живые! Они горят! Пламя в твоём сердце! Это, по-вашему, «Душа полыхает!». Ваши глаза не умеют лгать… Сейчас ты на всех парах мчишься по коридору в сторону дверей из дома. Пятки аж сверкают. По пути тебя пыталась схватить родная мама, но ты чрезвычайно вёрткий и целеустремлённый, тем более что на данный момент ты горячо увлечён чем-то. Маленькие стопы бегло, со смехом проносили тебя мимо родных и тёплых объятий. Тогда с твоих уст не сходила улыбка счастья! Уратмир, сколько в тебе энергии, силы, упорства! Ребёнок в твоём исполнении – это нечто! Химия генов, гормонов, реакций клеток и великолепная кровь! Добренький золотовласый мальчуган добежал до входной двери! Взгляни, как ты неопытно, а скорее даже неловко, плюхнувшись на пятую точку, стремительно надеваешь сандалии. Быстрее! Быстрее! О, а эти синие детские колготки, которые тебе немного большеваты, тонко фиксируют комичную атмосферу.

Да уж, колготки были гадость! Сейчас со стороны я это наглядно лицезрел. «Своему малышу никогда такие не напялю» – в мыслях подытожил я.

– Уратмир, посмотри, «Ветерок» в твоём лице уже устремился во двор. Пойдём скорее, а то упустим самое интересное…

«Почему Дракон назвал меня “Ветерком”?» – вслед за этим подметил я. Мы спешно отправились за весёлым «детёнком».

– А-а-а-а! Вот оно в чём дело!!! Понимаешь, Уратмир, ты взял на прицел своего любимого кота Мурзика… Как классно ты пытаешься его приманить. Твой тонкий голосок и это с трудом выговариваемое тобой: «Ксььь! Ню ксь! Кьсь…» – великолепно! В твоем ребячьем уме сложены слегка корыстные идеи в отношении шерстяного. Но кот надменно не замечает твои тщетные попытки. Он сидит неподалёку и вальяжно вылизывается. Ты уже битых полчаса пытаешься настигнуть эту такую мягкую и приятно пушистую игрушку. Но чёрный, упитанный по весу котяра, напротив, знает, чем может закончиться попадание его в твои изобретательные руки. Ах-ах! Ты вновь попытался его схватить, но лишь ляпнулся на газон… Зеленоглазый кот вновь вёртко улизнул от тёплых и липких «обнимашек». Не пойму, ну как этому Мурзиле не могло нравиться, когда малыш, растянув улыбку и оголив свой прореженный молочный ряд зубов, тащит его за хвост, приговаривая: «Мурьзяка, мурчит! Музя мяу». На это твои родители, и в особенности твой криминальный и конкретный дядя, улыбаясь тебе в ответ, говорили: «Да это МЯо». В эти моменты все были счастливы и ты был доволен. Кроме в недавнем прошлом нигилистично отдыхающего пушистого чуда.