Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

Благодаря выступлению Гитлера в Рейхстаге исчезли два серьезнейших документа, регулировавшие отношения между Англией и Германией, с одной стороны, и между Германией и Польшей, с другой стороны. Конечно же, нельзя утверждать, что внезапное уничтожение двух важнейших договоров не внесло никаких изменений в международное положение!

По мнению автора статьи, оформление военно-политического германо-итальянского союза нанесло еще один удар по положению в Европе. До заключения этого договора Германия и Италия представляли две «параллельные» политики, которые, несмотря на законы геометрии, часто сходились около единой оси, но могут и не сходиться. У руководителей некоторых государств существовали даже надежды и прямые расчеты изолировать Германию от Италии. Теперь эти надежды и расчеты рухнули.

Теперь Европа будет иметь дело с единой общей военной германо-итальянской политикой, направленной своим острием, как говорят сами авторы договора, против Англии и Франции. Разве можно, удивлялся автор статьи, говорить о том, что это важное событие не внесло никаких изменений в положение в Европе! В Советском Союзе не раз утверждали, что антикоминтерновский пакт, объединяющий Германию, Италию и Японию, это маска, скрывающая блок агрессивных государств против Франции и Англии. Теперь всем ясно, что превращение антикоминтерновского пакта Германии и Италии в военно-политический союз этих государств против Англии и Франции является несомненным фактом.

Нет сомнений в том, что после оккупации Чехословакии и Албании аннулирование Германией двух договоров и заключение ею военно-политического союза с Италией являются наиболее серьезными событиями, в корне ухудшившими положение в Европе. Все эти обстоятельства создали почву для активизации поисков путей и средств, необходимых для создания демократическими государствами единого фронта борьбы против агрессии. На этой же почве возникли мирные переговоры между Англией и Францией, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой стороны, об организации эффективного фронта против агрессии.

Зарубежные политики и пресса распускают клеветнические слухи о позиции Советского правительства в этих переговорах, приписывая ему требование прямого военного союза с Англией и Францией и чуть ли не немедленного перехода к военным действиям против агрессоров. Эта нелепица не имеет ничего общего с позицией Советского правительства, которое считало и продолжает считать, что если Англия и Франция действительно хотят создать барьер против агрессии в Европе, то этого можно достичь лишь одним путем: создав единый фронт взаимопомощи, прежде всего между четырьмя главными державами в Европе – Англией, Францией, СССР и Польшей, или, по крайней мере, между Англией, Францией и СССР с тем, чтобы эти три державы, связанные между собой на принципах взаимности пактом взаимопомощи, гарантировали другие государства Европы, находящиеся под угрозой агрессии.

Однако эта ясная, в корне оборонительная и миролюбивая позиция Советского правительства, основанная к тому же на принципе взаимности и равных обязанностей, не была по достоинству оценена в Лондоне и Париже. Как известно, 8 мая Англия с согласия Франции внесла контрпредложения, в которых обходится вопрос о пакте взаимопомощи между Францией, Англией и Советским Союзом и предусматривается, что Советский Союз должен оказать немедленную помощь Англии и Франции в случае вовлечения их в военные действия при исполнении ими принятых на себя обязательств по обеспечению безопасности Польши и Румынии. При этом Англия умалчивает о помощи, которую, естественно должен был бы получить Советский Союз, исходя из принципа взаимности от Франции и Англии, если бы он оказался вовлеченным в военные действия при исполнении взятых на себя обязательств по гарантированию тех или иных государств Восточной Европы.

При такой комбинации Советский Союз попадает в неравное положение, хотя обязательства будут у него такие же, как у Франции и Англии. Не говоря уже о том, что интереснейший вопрос о фактическом отпоре агрессии и о сроке начала такого отпора при этой комбинации предоставляется на разрешение одной лишь Англии или Франции, хотя тяжесть отпора должна лечь главным образом на плечи Советского Союза в силу его географического положения. (В силу географического положения как раз Советский Союз был отделен от вероятного агрессора территорией Польши и лимитрофами, в то время как Франция имела и с Германией, и с Италией достаточно протяженную границу. – Л.П.).

Возражения, что-де, защищая Польшу и Румынию, Англия и Франция тем самым защищают советскую западную границу, автор с негодованием отверг. Во-первых, западная граница Советского Союза не ограничивается Польшей и Румынией (т. е., автор намекает, что в число гарантируемых стран необходимо включать Латвию, Литву, Эстонию и, возможно, Финляндию. – Л.П.). Во-вторых, – и это главное, – защищая Польшу и Румынию, Англия и Франция защищают самих себя, а не западную границу Советского Союза, поскольку у них имеется пакт о взаимопомощи с Польшей, обязанной в свою очередь защищать Англию и Францию от агрессии. Румыния, связанная союзным договором с Польшей, должна будет следовать за ней, т. е. фактически играть роль косвенного союзника Англии и Франции.

Совсем иначе обстоит дело с Советским Союзом. Не имея договора о взаимопомощи ни с Англией и Францией, ни с Польшей, Советский Союз обязывается оказать помощь всем этим трем государствам, не получая от них взамен никакой помощи, причем в случае агрессии, направленной прямо против самого Советского Союза, последний вынужден обходиться только лишь своими собственными силами. Получается опять же неравное положение для Советского Союза 371 .

Сам того не замечая, автор статьи загнал себя в тупик. В английских предложениях от 8 апреля указывалось, что Советский Союз обязался бы, в случае вовлечения Англии и Франции в военные действия во исполнение принятых ими обязательств, оказать немедленно содействие, если оно будет желательным, причем род и условия, в которых представлялось бы это содействие, служили бы предметом соглашения. То есть, помощь Советского Союза, во-первых, должна быть для участников конфликта желательна и они должны ее попросить, и, во-вторых, формы и объемы помощи должны определяться специальным соглашением, на отсутствие которого сетует автор. Кроме того, Чемберлен и Галифакс заявляли, что Советский Союз вступает войну лишь после того, как в нее вступит Англия. Кремль, таким образом, лишался инициативы и не мог по своему усмотрению вмешиваться в конфликт, в то время как Сталин боролся именно за инициативу. На этом пути встала Польша, всеми силами противившаяся получению советской помощи. Вполне возможно, что поляки опасались, что в случае заключения договора с Советским Союзом, тот мог спровоцировать конфликт между Германией и Польшей чтобы «прийти на выручку». Можно также предположить, что даже при наличии договора об оказании помощи между Польшей и Советским Союзом, если бы в этом договоре у Советского Союза отсутствовало право самостоятельно выбирать момент для начала оказания помощи, Польша могла тянуть до последнего, не обращаясь за помощью. Вот этого Сталин опасался больше всего.