Борис Романов - 2017-1917: корни бесовщины и Николай II

В. Плеханов был совершенно прав, когда он в своей последней статье, написанной им в январе 1918 г. вскоре после разгона Учредительного Собрания, писал:

« Тактика большевиков есть тактика Бакунина, а во многих случаях просто-напросто тактика Нечаева ."

(Г. В. Плеханов. Год на рoдине, Париж 1921. Т. 2-й, стр. 267.).

Мартов, в течение многих лет ближайший друг и товарищ Ленина, в 1903 году порвавший с ним, в 1911 году в своей брошюре «Спасители или упразднители»? писал о ленинской «нечаевщине».

Ленин не был «нечаевцем», он был вторым Нечаевым. От первого Нечаева он отличался не только своей образованностью и интеллектуальным превосходством. Сергей Нечаев был совершенно искренний, отчаяннейший фанатик. Он готов был ради торжества своей идеи поджечь мир, но согласен был в любой момент и сам сгореть, что он доказал своим мужественным поведением на суде, а потом за все годы своего заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. О Ленине этого нельзя сказать, хотя фанатик он был, может быть не меньший, чем Нечаев. То, о чем мечтал Нечаев, Ленин провел в жизнь.

Полностью см.: http://hronos.km.ru/libris/lib_sh/shub08.html

В этой статье я не ставил цели рассказать о трансформации «советской морали» от нечаевского ленинизма через брутальность сталинизма, через «романтику хрущевских времен» и «моральный кодекс строителя коммунизма» (атеистический оскопленный плагиат Нагорной проповеди) к полному цинизму и «добродушному» имморализму и гниению брежневских времен – я рассказывал здесь только о корнях слома нравственности в политике в конце XIX и начале XX века.

Важно понять, что корни нынешнего отрицания возможности совмещения политики и нравственности – именно там, в победе нечаевского «катехизиса» в России, в ленинизме.

Об этом говорит и тот факт, что на любом политическом форуме самыми упорными защитниками имморализма в политике являются «красные», сторонники Ленина и Сталина (посмотрите хотя бы дискуссии на эти темы на форуме «Имя Россия»: http://forum-nameofrussia.ru/showpost.php?p=22952&postcount=15 ).

Ну а нынешние власти, разворачивая «назад в СССР» неизбежно и имманентно руководствуются в своей внешней и внутренней политике теми же принципами, что бы они не провозглашали время от времени на словах.

Пути возвращения к нравственности в политике нам надо искать в истории нашей страны до 1917 года. Поэтому я еще раз говорю: политика и нравственность совместимы, и именно Николай Второй был нравственным и лучшим правителем в России – последний нравственный и лучший правитель во весь XX век и до сих пор! И именно поэтому будущее России – в возвращении к этим истокам, к пониманию значения Николая Второго в нашей истории.

Россию с марта по октябрь 1917 года называли самой свободной, самой демократической страной в мире. Даже Ленин, вернувшись в апреле в Петроград, именно так определил Россию того времени – в своих "апрельских тезисах" (но одновременно там же призвал покончить с властью этого самого демократического в мире Временного правительства).

Однако, при этом все упорно забывают важный аспект внутренней политики Временного правительства – антимонархический, который выразился в следующих вопиющих ограничениях свободы и демократии и наглой лжи в "самых свободных" газетах:

1. С самого начала Временное правительство запретило все монархические партии, организации и газеты.

2. Временное правительство отказалось зачитать в войсках и опубликовать последнее обращение Николая Второго к войскам (9 марта), в котором, кстати, он призывал войска верой и правдой служить Временному правительству. Достаточно прочесть это сильное и искреннее обращение, чтобы понять, что Временное правительство боялось именно живого слова Николая Второго, боялось, что народ (и армия) встанут на его сторону!

За все это время в самой свободной стране в мире не было взято ни одного интервью у бывшего царя, ни у его министров, ни у его сторонников. Да, бывший царь находился под следствием ВЧСК (Всероссийская чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства), но сравните – даже сейчас у нас, отнюдь не в самой свободной стране мира, газеты публикуют заявления всех мало мальски известных подследственных или заключенных! И это обычная практика для демократий – но, как видно, не для "самой свободной России" 1917 года.

3. С самого начала и до конца вся "свободная демократическая печать" публиковала под крупными заголовками на первых полосах откровенную ложь, слухи и измышления о Царской семье (и тупые карикатуры), а сообщения о работе следственной комиссии Временного правительства (ВЧСК), которая раз за разом вынуждена была признавать, что одно за другим все обвинения в адрес Царской семьи и царского правительства опровергаются – эти сообщения публиковались мелким шрифтом на последних полосах. Ну а на следующий день – новые порции лжи на первых полосах правительственных газет (ну и само собою, левой, эсеровской и большевистской печати).

4. Уже летом 1917 года ВЧСК (весьма пристрастно ведшая следствие) пришла к выводу о полной невиновности Николая Второго и Александры Федоровны во всех обвинениях, которые были им предъявлены, и Керенский сказал об этом послу Великобритании Джорджу Бьюкенену. Да, следствие было пристрастно, но следователи того времени еще дорожили своей репутацией и были объективны.

Казалось бы, Царскую семью должны были освободить из-под ареста и позволить им уехать в любое место России или в другую страну. Нет! Эти результаты следствия не были опубликованы в газетах, а публиковации лжи и клеветы о Царской семье продолжались!

Возникает естественный ВОПРОС: чего же так боялось Временное правительство, если, как считалось тогда и считается до сих пор, якобы "весь народ радостно приветствовал свержение самодержавия"?!

Зачем было в таком случае запрещать монархические партии и печать? Зачем было изолировать Царскую семью от общения с журналистами? Зачем нужна была непрерывная ежедневная ложь в печати о Царской семье? Почему правда о работе ВЧСК так и не была опубликована? Почему Царская семья оставалась под арестом?

Все это – даже только это – начисто опровергает мифы о "всенародной радости от свержения самодержавия". Не говоря уже об объективных свидетельствах современников тех событий, особенно в российской глубинке. "Всенародная радость" (и то все же весьма не "все" и не "народная") была только в пьяном истеричном Петрограде и еще в трех-четырех крупных городах России.

Известно, что некоторые активные участники непримиримой оппозиции Николаю Второму вскоре после отречения время от времени как бы прозревали, начинали понимать, в какую катастрофу они ввергают Россию.