Стелла Амиль - Совесть

– Потому, что я сам предложил ему это сделать и был уверен, что он поймёт, что она того, ну, не свежая. Не знаю, как, но он был уверен, что она девочка и он первый, заметив его довольное лицо, я решил не обламывать ему кайф. Постоянно намекая, что она корова, конченная и страшная, откуда же я знал, что всё так обернётся? Я почему-то не влюбляюсь в тех, с кем сплю, а Кир, как всегда.

– Ни все такие, как ты, Малик. Ели она кроме тебя не гуляла ни с кем, то думаю стоит скрыть это всё.

– Ты серьёзно? – удивился Малик.

– А, что ты предлагаешь? В этой ситуации Кир потеряет сразу двух любимых ему людей и тебя, и её. Просто заткнись и забудь всё это.

– Она беременна и не знает точно от кого.

Услышав это, Сафа схватился за голову и отвернулся от друга, смотря куда-то за ворота своего двора. Малик выпустил сигаретный дым и, тяжело вздохнув, продолжил:

– Я просил её убрать ребёнка, но она ни в какую не соглашается, говорит будет рожать и ей плевать от кого он, воспитывать Кир должен.

– Тогда тебе надо признаться ему и всё рассказать, иначе это не по-дружески.

– Я понимаю, но я не хочу потерять его.

– В этом я тебя понимаю, – осторожно сев возле друга, говорил Сафа. – Я сам иногда виню себя, но дружба с ним для меня выше многого, поэтому я тоже…

– В чём винишь себя? – удивился Малик.

– Ничего. Короче, думай лучше, как рассказать ему это всё.

Ребята затихли и молча смотрели на небо, стараясь придумать, как лучше поступить в сложившейся ситуации.

Три дня спустя. Вторник. Вечер.

Сидя у себя в квартире Султан разглядывал часы Мэй, которые она в тот день уронила. Поскольку у школьников начались каникулы, девушку Султан больше не видел и как ей вернуть утерянную вещицу он не знал. Спустившись вниз и купив лепёшку хлеба, мужчина заметил сидящего на скамейке Камня, который с кем-то громко болтал по телефону. Подойдя к нему и внимательно разглядывая свисающие с парня джинсы, толстовку и красную бейсболку, Султан сказал:

– На минуту подойди.

– Чего тебе надо?

– После того, что ты меня толпой забил я думаю ты мне кое-что должен.

– Ничего я тебе не должен, ещё раз встанешь на моём пути также отхватишь.

Поставив хлеб на скамейку и оглядевшись, чтобы кругом никого не было, Султан со всей силы заехал кулаком парню в челюсть. Камень моментально упал, еле пытаясь встать, держась за лавку. Тут же схватив школьника за толстовку и прижав к себе, Султан с улыбкой сказал:

– Тише-тише, я же не сильно, чего ты так шатаешься?

– Я на тебя заяву накатаю! – сквозь боль, угрожал школьник.

– Да ладно тебе, мы просто теперь в расчёте. Скажи мне, где живёт Мэй?

– Ты мне челюсть сломал!

– Не ной, ты же парень с яйцами, так что стерпишь. Так где она живёт?

Школьник недовольно сел на лавку, всё массируя рукой своё лицо и, недовольно посмотрев на Султана, сказал:

– После тех двух квартир стоит бежевая восьми-этажка, на шестом этаже чёрная дверь её.

– Спасибо, прости если сделал больно, – улыбнулся Султан и, забрав хлеб, направился к указанному месту.

Подойдя к бежевому дому, где дверь в подъезд была открыта, Султан поднялся на шестой этаж и, выйдя из лифта и встав возле чёрной двери, замер. Долго не решаясь, стоит ли звонить, мужчина всё же набрался смелости и нажал на звонок.

– Да? – открыв дверь, раздался женский голос.

Увидев Мэй, которая стояла в белом топике и джинсовых шортах, Султан улыбнулся ей и сказал:

– Извини, что поздно, ты просто уронила, вот, часы. Я думал может они тебе важны и…

– Заходи, – мило улыбнувшись, сказала девочка. – Не стой там.

– А-а-а, мама дома?

– Нет, она за товаром уехала, ты проходи, садись.

Разувшись возле двери, Султан разглядывал маленькую квартирку, тихонько войдя в зал и рассматривая мягкий диван, ковёр на полу, телевизор и сервант, на котором стояли разные книги, посуда и много фотографий девочки. Мэй с улыбкой бегала из кухни в зал, в темпе ставя на стол вазы с фруктами, вареньем и печёными.

– Стой, – схватив за руку девушку, сказал Султан. – Я не в гости пришёл, я чисто часы вернуть, не стоит ничего накрывать.

– Садись и не стесняйся, ты же мой будущий папа, так что чувствуй себя как дома.

– Перестань, я серьёзно на минуту.

Заметив, что школьница очень обрадовалась гостю, Султан решил не мешать ей и сел удобно на диван, внимательно смотря телевизор, по которому шло реалити-шоу. Наконец-то поставив перед гостем стакан с кофе, а себе сок, Мэй села возле Султана и сказала:

– Я так рада, что ты нашёл меня. Скучно дома одной было.

– Когда мать вернётся?

– Послезавтра, ей надо забрать весь товар. Ты что делал сегодня?

– Работал, потом вышел за хлебом, увидел твоего Камня и решил узнать у него твой адрес.

– Он не мой, между нами всё кончено, – встав с места и подойдя к серванту, говорила Мэй. – На, посмотри, это моя мама.

– О, красивая. Чисто японка такая, – улыбнулся друг. – Ты конечно экзотичнее получилась.

– Спасибо, мой отец типа тебя был, – рассказывала Мэй, подняв ноги и сев близко к Султану. – Тоже смуглый, высокий, глаза такие же карие, волосы чёрные и густые, только в его взгляде всегда было зло, грубость, а ты наоборот, кажешься очень добрым и улыбка милая.

– Боже, – улыбнулся Султан. – Засмущала ты меня, спасибо.

– Скажи, а у тебя есть девушка? А то я тут маму тебе сватаю, даже не спросив о твоей личной жизни, – поинтересовалась Мэй.

– Была, когда-то давно, только у меня не так как у тебя, точнее, когда у нас хотят жениться, то у нас не спят с этой девушкой. Разрешены иногда встречи, чтобы узнать характер и понять, твоё это или нет, только после этого мужчина даёт своё согласие, отправляет семье подарки заявляя о намерениях и если сторона невесты согласна, то мы женимся.

– Ясно, и почему ты не дал согласие?

– Она не зацепила меня.

– Почему?

– Это сложно, Мэй, чем старше становишься, тем больше требований, тем сложнее выбрать, я не могу это объяснить тебе, но с годами на многое смотришь иначе. Мне мало женской красоты, часто за этой красотой кроется неискренность и алчность. Думаю, ты подрастёшь, и сама поймёшь меня, – улыбнулся Султан, убрав длинный волос за оттопыренное ухо девушки.

– Я вряд ли пойму, к чему столько сложностей, если можно просто любить и жить вместе в счастье и верности. Мне кажется арабы усложняют всё, любовь – это лёгкость и счастье, а вы делаете из неё целый обряд с кучей препятствий и в итоге ищете покой на стороне с любовницами.

– Нет, – возмутился друг. – Во-первых ни все такие, мой отец не имел любовниц, и я их иметь не собираюсь, наоборот мне поэтому и сложно найти одну единственную, потому что я хочу только раз и навсегда.

– Хорошо, если ты такой, – улыбнулась Мэй и обняла друга, крепко прижавшись к его груди. – Я рада, что судьба нас познакомила.