Леонид Зайцев - Оракул прошлого

Дело в том, что особенностью подселения в тело клиента является полное слияние с его нервной системой. На время операции мы становимся единым целым. Проще говоря, если тело клиента получит смертельные повреждения, пока я контролирую его, то в ту же минуту умрут двое – и он, и я. А моё собственное тело на станции превратится в безмозглый овощ, годное лишь для демонстрации физиологических процессов, и не способное жить без помощи специальной очень дорогостоящей аппаратуры. А так как платить огромные деньги за содержание растения никто не станет, то сразу после констатации факта смерти мозга, аппаратуру отключают, а останки отправляют в печь.

Но, не будем о грустном, тем более сейчас.

Я вновь оценил положительную сторону долговязого строения тела клиента. Далеко вперёд выбрасывая длинные ноги, я понёсся в сторону машин неимоверными скачками, легко перепрыгивая случайные препятствия в виде каких-то мешков, ящиков с боеприпасами и оружием, а пару раз и отдыхающих в тени деревьев боевиков. В след мне раздались сначала лишь изумлённые возгласы медленно приходящих в себя бандитов, однако, уже через пятнадцать секунд эти возгласы переросли в крики, а в след мне захлопали первые, ещё редкие и не прицельные выстрелы. Но я уже у своей цели – четырёх беспорядочно припаркованных джипов и одного грузовика.

Со всей силы, на которую способны нетренированные мышцы моего клиента, я пнул в живот пытающегося выбраться из-под машины водителя, и почти не глядя дал несколько очередей из автомата в сторону ближайших преследователей и одну прицельную по часовому на вышке. Часовой, проломив хлипкие перила, тюком соломы замертво упал на землю. Через спутниковую картинку вижу, что ближайшие преследователи остались невредимы, но укрылись за ящиками и бортом грузовика. Используя мгновения их замешательства, я бросил по гранате под два ближайших джипа, одновременно запрыгивая в кабину третьего. В подобных ситуациях в многочисленных виденных мною фильмах, машина отказывается сразу заводиться, но мне сегодня везёт, и движок завёлся, как говорится, с пол оборота. Под грохот двух взрывов я вдавил педаль газа в пол, и джип сорвался с места, подскочив задним левым колесом на теле своего бывшего водителя.

Осталось чуть больше девяти минут. Позади сухо трещали выстрелы, слышалась ругань и жужжание стартера. Мне не надо было ни оглядываться, ни смотреть в зеркало заднего вида, через спутник я и так видел, как боевики торопливо рассаживаются в оставшийся неповреждённым джип и кузов грузовика, собираясь в погоню. И собирались они, надо сказать, очень резво, чего я от них, признаться, не ожидал.

Естественно, я предвидел, что погони не миновать, но не рассчитывал, что она последует столь стремительно. Ведь боевики ничего не знали о вертолёте и моём участии в произошедшем. В их глазах этот побег должен был выглядеть, как рывок последней надежды, смелый, но бессмысленный! Лесные дороги и тропы они знали, как свои пять пальцев, в то время, как доставленный на базу с мешком на голове заложник вообще не мог даже предполагать, где находится, а значит и шансов выбраться самостоятельно живым из леса, пусть даже и на угнанном джипе, не имел никаких.

Теперь я понял, что упустил из виду психологический аспект. Бандитов подгоняла безумная ярость, вызванная тем, что их – таких крутых парней – только что «поимел» какой-то худосочный очкарик! Рождественская индейка сбежала прямо с праздничного стола, затоптав попутно пару свирепых хозяйских доберманов. Ягнёнок сожрал волка! И оставшиеся волки теперь просто обязаны были без всякого промедления восстановить статус кво.

Молись, парень, мысленно посоветовал я клиенту, теперь, если они нас поймают, то ждать выкупа уже не станут, и не пристрелят милосердно. Смерть наша тогда будет долгой и мучительной.

И тут же воображаемой ладонью я несколько раз ударил себя по губам. Только паники нам сейчас не хватает. Слава богу, клиент всё ещё был в отключке и меня не услышал. Ничего, прорвёмся. До места встречи осталось проехать совсем немного, уже через пять минут вертолёт зависнет над небольшой поляной рядом с дорогой. Через спутник я чётко вижу и её и его.

Правда, ещё я видел то, что нас нагоняют.

Меня кидало в водительском кресле, как ковбоя в седле на родео. Наш джип скакал на ямах и кочках этой треклятой тропы, видимо ради смеха названной кем-то дорогой, грозя в любую секунду перевернуться, и мне волей-неволей приходилось придерживать прыть лошадей спрятанных под капотом. В отличие от меня, преследователям был знаком здесь каждый ухаб, каждый торчащий посреди колеи корень дерева, и в этом было их преимущество. Они постепенно настигали нас.

И всё же, как я уже отмечал, у всего можно найти и хорошую сторону. Бандиты так были уверенны в том, что пленнику не уйти, и так жаждали утолить свою ярость долгими и мучительными пытками оскорбившего их своим побегом заложника, что непременно хотели взять его живым. А потому стреляли только в воздух, или поверх головы, нагоняя страх, призванный, по их разумению, лишить беглеца остатков воли к сопротивлению.

Три минуты.

Джип преследователей уже метрах в тридцати. Сквозь рёв мотора до меня совершенно явственно доносятся победные крики вперемешку с отборными ругательствами, уже вполне можно разобрать отдельные слова. Наверное, нечто подобное можно было наблюдать в давние времена, когда карибские пираты настигали обречённый испанский галеон.

Грузовик с основной частью боевиков сильно под отстал от передовой машины. Однако, если я не оторвусь в ближайшую минуту, то мне элементарно не хватит времени добежать до вертолёта, ибо поняв наконец, что дичь вот-вот уйдёт, похитители плюнут на свои кровожадные намерения в отношении беглеца и просто пристрелят меня (нас – двух в одном).

По обе стороны дороги сплошной стеной тянулись густые заросли кустарника. Я далеко не ботаник, но вроде бы это называется подлеском. Если чем-нибудь перегородить колею, то объехать препятствие будет не возможно, преследователям придётся спешиться, и это дало бы мне столь драгоценную сейчас фору во времени. Остаётся один вопрос: чем перегородить?

Две с половиной минуты.

Рискуя не справиться, с бешено бьющимся из стороны в сторону рулевым колесом, я освободил правую руку, подхватил автомат, и джип сразу чуть не перевернулся. Хотя сейчас я управлял телом клиента, но добавить силы в его слабые мышцы никак не мог. И двумя-то его руками я едва удерживал руль, а теперь надо было контролировать машину одной левой. На осуществление задуманного у меня было не более нескольких секунд. Еще, слава богу, что мне не было необходимости оборачиваться и отрывать взгляд от дороги – спутник крупным планом выдавал мне всю картину погони.