Дмитрий Верхотуров - Ашаршылык: история Великого голода

Следующий этап дискуссии был связан с докладом профессора А.Н. Челинцева в Земплане РСФСР по докладу Наркомзема КАССР, сделанным летом 1927 года. Челинцев исходил из тезиса, что кочевое скотоводство является отсталым и слабым, что перспективы развития скотоводства связаны с разведением крупнорогатого скота по западно-европейской системе на основе земледелия. Он приводил данные, что за сто лет, с 1820 по 1916 годы, в Тургайской области доля крупнорогатого скота выросла с 0,7 до 22,8%, и связал это с прогрессивным развитием хозяйства. Его вердикт был такой: «Таким образом, вскрывается параллелизм между расширением земледелия, его ростом и развитием скотоводства, как количественного, так и качественного, в сторону нарастания его интенсивности и ослабления типично экстенсивных отраслей кочевого хозяйства… В связи со всем сказанным, было бы неправильно будущее сельского хозяйства в Казакстане представлять лишь в рамках кочевничества» 105 105 Челинцев А.Н. Перспективное развитие сельского хозяйства Казакстана. // Народное хозяйство Казакстана. 1928, № 4-5, с. 23-24 .

У этой концепции быстро проявились сторонники среди руководящих работников в Казахстане, в частности М.Я. Роднер и А.П. Потоцкий, которые сразу стали продвигать этот взгляд. Уже в мае 1927 года А.П. Потоцкий опубликовал статью, в которой выдвинул почти все тезисы А.Н. Челинцева: Казахстан на большей территории представляет собой территорию малой емкости для сельскохозяйственного производства и плотности населения (У Челинцева – несоответствие площади и плотности населения); казахское хозяйство становится менее кочевым и более земледельческим, казахи засевают 27,8% богарных посевов в Казахстане (у Челинцева – рост доли крупнорогатого скота и общий рост посевов, в том числе и у казахов); рост посевов зависит от плотности населения (у Челинцева – нельзя препятствовать переселению и обосновывать отказ от современной колонизации ссылками на царскую политику); необходимость капиталовложений на улучшение почв и орошение в Центральном Казахстане (у Челинцева – приоритетная поддержка оседлых районов для скорейшего перехода к земледелию) 106 106 Потоцкий А.П. Народное хозяйство Казакстана и основные тенденции его развития. // Народное хозяйство Казакстана. 1927, № 5, с. 7-26; Челинцев А.Н. Перспективное развитие сельского хозяйства Казакстана. // Народное хозяйство Казакстана. 1928, № 4-5, с. 3-26 .

Перелом в дискуссии произошел в начале 1928 года, после VI-й Всеказакской конференции ВКП(б), на которой впервые, под давлением представителей ЦК ВКП(б), гласно осудили националистический уклон, который связывался с защитой интересов казахских скотоводческих хозяйств. В этих условиях симпатии стали склоняться в сторону земледельческого хозяйства чем сразу воспользовались его сторонники. А.П. Потоцкий в марте 1928 года заявил, что зерновое хозяйство может чувствовать себя именником, поскольку теперь к нему обратилось внимание, а «до этого момента в отношении зернового хозяйства господствовала другая тактика, целью которой было всемерное вытеснение и изживание преобладания зернового хозяйства» 107 107 Потоцкий А.П. К вопросу о задачах и возможностях зернового хозяйства в Казакстане. // Народное хозяйство Казакстана. 1928, № 2-3, с. 25 . Он подчеркнул, что в Северном Казахстане лидерство принадлежит зерновому земледелию, а не скотоводству и призвал более активно снабжать машинами хозяйства этого района.

Впрочем, М.Г. Сириус недолго оставался в долгу, и уже в июле 1928 года выступил с большой статьей, в которой давал оценку возможностей распашки по принципу пригодности под посев. Он в 1922-1924 году вместе с Метеобюро КАССР проводил оценку количества осадков и составил одну из первых карт распределения осадков по территории республики. Он считал, что при количестве осадков более 300 мм в год возможно зерновое товарное земделелие. При количестве осадков 250-300 мм – потребительское земледелие, а при количестве осадков менее 250 мм – без орошения земледелие невозможно 108 108 Сириус М.Г. К вопросу о более рациональном направлении сельского хозяйства в Северном Казакстане. // Народное хозяйство Казакстана. 1928, № 6-7, с. 27 . На основе карт распределения осадков, агроном составил оценку площади земель, пригодных под посев. В зоне с осадками более 300 мм таких земель оказалось 4796 тысяч гектаров, а в зоне с осадками 250-300 мм – 3025 тысяч гектаров, и не сплошным массивом, а отдельными пятнами. Всего – 7822 тысячи гектаров из 79 млн. гектаров общей площади этих двух зон, то есть 9,8%. При этом он отметил, что по более точным оценкам, проделанным В.И. Лебедевым в 1925-1926 годах, общая площадь этих двух зон сократилась до 57,5 млн. гектаров и, соответственно, сокращаются площади под посев 109 109 Сириус М.Г. К вопросу о более рациональном направлении сельского хозяйства в Северном Казакстане. // Народное хозяйство Казакстана. 1928, № 6-7, с. 21-23, 27 . По его мнению, более детальные метеорологические исследования приведут только к дальнейшему сокращению пригодных под посев площадей.

Его заключение было таково: «… здесь рассчитывать на расширение зернового хозяйства более чем до 7-8 млн. гектаров, не только нет оснований, но совершенно невозможно» 110 110 Сириус М.Г. К вопросу о более рациональном направлении сельского хозяйства в Северном Казакстане. // Народное хозяйство Казакстана. 1928, № 6-7, с. 36 . М.Г. Сириус считал, что нужно тщательно изучать каждый клочок земли, чтобы добиться по-настоящему урожайного и рентабельного зернового хозяйства в Казахстане.

В том же 1928 году в дискуссию вступили и партийные теоретики, которые попытались подойти к проблеме с марксистских позиций и расстановки классовых сил в ауле. Одним из главных экономистов, которые занимались марксистским «анализом» казахского аула, был Г. Тогжанов, оставивший несколько публикаций, в том числе выпущенную в 1928 году книгу «О казакском ауле», в которых оказались зафиксированы взгляды партийных экономистов того времени. Как же им виделся казахский аул?

В первую очередь, казахский аул виделся им как средоточение отсталости, которую они объясняли его «социальной природой», сочетавшей в себе элементы патриархально-родовых, феодальных и капиталистических отношений. Главной фигурой аула они считали бая, который был одновременно выразителем родовых отношений, феодалом и капиталистом. С точки зрения марксизма, это – нонсенс, поскольку родовой, феодальный и капиталистический строй имели совершенно разную социальную структуру, а, самое главное, отличались совершенно разными способами эксплуатации и присвоения прибавочного продукта. Так, феодальный строй стоял на собственности феодалов на землю и внеэкономическом принуждении, а капиталистический – на собственности капиталистов на средства производства и эксплуатации наемной рабочей силы. Собственность на землю у казахов была развита очень слабо, ей было далеко до оформившегося института, да и развиваться она стала только в конце XIX века, в связи с наплывом русских крестьян, создавших рынок аренды земли. Внеэкономического принуждения в виде барщин и оборока, у казахов в это время не было. Наконец, не было совершенно такого характерного для феодализма института условного владения землей. Что касается капитализма, то у казахов не было расслоения на собственников средств производства и пролетариат, найм рабочей силы был развит слабо, и, опять-таки, в связи с русскими крестьянами. Всевозможные виды и способы эксплуатации бедных сородичей в хозяйстве носили куда больше характер взаимопомощи, чем капиталистической эксплуатации. Наконец, извлечение прибыли и накопление капитала не было главной целью богачей в казахском ауле.