Оксана Головина - Пари на счастье

– Юра, может и гад, но он бы не оставил меня в такой ситуации… это всё авария на дороге, – неуверенно пояснила Наталья.

Она заметила, что на лице Михаила отразилось некоторое недоверие к её словам, и он поинтересовался:

– Как долго вы находились на той дороге, пока я не нашёл вас?

И почему так допрашивал? Какая разница? Девушка разволновалась под его испытывающим взглядом. Не иначе, как следователь. Вот интересно, как бы сам стал отвечать, когда она в ответ начнёт выспрашивать?

– Минут десять…

– Врёте.

– Пятнадцать!

– Вы пытаетесь оправдать собственную наивность? Или поступок своего друга? Жениха? Или кто он там такой? – сухо поинтересовался Громов.

– Он не мой жених, – вспыхнула Наталья и немедленно отвернулась от хозяина дома, глядя через застеклённую стену во двор.

Дорога была перекрыта за два часа до того, как он обнаружил её на дороге. Если судить по лёгкости одежды девушки, и по тому, что она на тот момент ещё не превратилась в сосульку, смело можно было утверждать, что пробыла на морозе не больше получаса. Значит, её товарищ никак не мог добраться до Березино. И значит, что авария никак не могла ему помешать забрать её.

Михаил хмуро поглядел на профиль девушки, мягко освещённый горевшим камином. Странно было видеть кого-то, вот так сидящего в этой столовой. Дом пустовал почти год. Приезжая сюда на несколько дней, то ли отвлечься, то ли спрятаться, он никак не рассчитывал на подобную беспокойную компанию.

Наталья всё смотрела на улицу, тщательно избегая встречаться с ним взглядом, и Громов засомневался, стоило ли озвучивать гостье всё то, что сейчас обдумывал в собственных мыслях. Разве у него были причины вмешиваться в дела этой девочки? Он готов был несколько раз переехать того поганца, который оставил её мёрзнуть в такую погоду, и сейчас вешал лапшу, утверждая, что не мог забрать. Но это не его дело. Всё что мог, он для неё сделал: согрел, накормил. Осталось отправить спать, и утром передать в надёжные руки. Но вот были ли они надёжными?

Глава 4

– Вам стоит отдохнуть, Наталья, – мягко произнёс Михаил, не желая ещё больше тревожить гостью, и замечая, как клонилась набок её голова от усталости.

– Можно просто Таша, не люблю я это имя, – сонно проговорила девушка, теперь поворачиваясь к Громову.

– Отчего же? Прекрасное имя. Взять, к примеру, Наталью Гончарову.

Гостья печально вздохнула, и Михаил усмехнулся.

– Мне кажется, что наше общее с Гончаровой проклятие, притягивать неприятности… И что вообще можно сказать о девушке с подобным именем? С чем это имя только не рифмовалось в школе, – проворчала Наталья.

– Не множеством картин старинных мастеров

Украсить я всегда желал свою обитель,

Чтоб суеверно им дивился посетитель,

Внимая важному сужденью знатоков…

Громов замолчал на мгновение, слушая треск поленьев, и тихо продолжил:

– В простом углу моём, средь медленных трудов,

Одной картины я желал быть вечно зритель,

Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,

Пречистая и наш Божественный Спаситель –

Она с величием, Он с разумом в очах –

Взирали, кроткие, во славе и в лучах,

Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.

Исполнились мои желания. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейший образец…

Михаил вновь умолк, задумчиво глядя, как сейчас сверкали глаза гостьи, смотревшей на него. Да уж, Пушкин «рифмовал» отменно… Наталья только сейчас поняла, что задержала дыхание. До сих пор в голове звучал хрипловатый тихий голос и эти прекрасные строки. Нет, ей однозначно пора спать.

– У вас отлично выходит… – девушка смущённо отвернулась к окну.

Белые крупные снежинки хаотично скользили вниз и ложились на рамы, всё увеличивая слой снега.

– Благодарю за комплимент, – негромко отозвался Громов.

– Я, наверное, воспользуюсь вашим предложением и пойду спать, – Наталья растерянно поднялась с кресла и тут же подхватила едва не упавший плед.

Она аккуратно сложила его, и отчего-то вернула хозяину. Михаил удивлённо принял протянутую вещь.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, – тихо проговорила девушка и быстренько покинула столовую, так же торопливо поднимаясь по деревянной лестнице на второй этаж.

Громов проводил её взглядом, и перевёл его на объявившегося Вениамина. Стоило гостье скрыться в спальне, как решил показать свой нос? Мужчина наклонился и провёл ладонью по пушистой голове животного. Кот немедленно замурчал, словно проржавевший глушитель, а стоило Михаилу выровняться, как принялся требовать продолжения ласки.

– Тебе тоже давно пора спать. Идём. Уже почти двенадцать, – Громов неожиданно зевнул, прикрываясь кулаком, и бросил плед на кресло.

Он погасил свет в столовой и поднялся следом за гостьей, проходя по коридору к своей комнате. Здесь Михаил кинул взгляд на одну из дальних дверей и нахмурился. Он задержался на мгновение, затем вздохнул и вошёл в свою спальню.

Наталья ещё раз проверила надёжность замка на дверях. Затем, для большего спокойствия, придвинула к ней большое кресло. Так оно будет спокойнее, убедила себя гостья. Просто так, на всякий случай, только и всего. Теперь, будучи уверенной, что никто не ворвётся сюда, и не потревожит её, Наталья сняла тунику. Девушка аккуратно уложила её на подлокотник кресла, затем туда же отправилась и остальная одежда.

Она осталась в одном белье, и поспешила в ванную, желая скорее ополоснуться и забраться под одеяло. А затем спать. Да, так и время быстрее пройдёт, и наконец наступит долгожданное утро. Замка на дверях ванной комнаты не оказалось, и Наталья разочарованно поджала губы. Ладно, это уже паранойя. Она велела себе не сходить с ума и просто встать под тёплый душ.

Едва согрелась, девушка вернулась обратно в комнату, и откинула край одеяла. Она задержалась на мгновение, снова глядя на дверь. Все фильмы ужасов, пересмотренные за последние годы, немедленно всплыли в памяти. Гостья испуганно забралась в постель, укрываясь так, что только глаза и остались видны.

– Давай, спи Уварова, спи, – велела себе Наталья и, свернувшись клубочком, укрылась удобнее.

Она столько хотела обдумать, но усталость взяла своё, заставляя забыться тревожным сном.

***

Проснулась Наталья от того, что солнце вздумало светить прямо на лицо, пробиваясь через плохо задвинутые шторы. Она едва сообразила, где находилась. Затем немедленно села на постели и на мгновение замерла, давая себе возможность успокоиться. Она цела, она жива… всё в порядке! Вот оно – долгожданное утро. Ещё совсем чуть-чуть, и навсегда покинет этот дом. Может, даже завтракать не станет. Нет, потерпит.

Наталья встала на небольшой прикроватный коврик, ощущая под босыми ногами мягкий ворс, и прошлась к окну. Она легко раздвинула шторы и глянула вниз. Победная улыбка медленно сходила с её лица. Девушка нервно сдула спутанную прядь с лица и мрачно сощурилась.