Либретто балетов

Двери пагоды отворяются, и из храма торжественно выходит Великий брамин; за ним следуют мунисы, ришисы, браматшоры (индийские священники) и, наконец, гураны, в длинных полотняных одеждах. На лбу у всех священные шнуры — знак браминского достоинства. Из пагоды выходят также деридахи (баядерки первого разряда). [1] Баядеркам поручено смотреть за пагодами; они живут в этих пагодах и учатся у браминов.

Делаются приготовления к Празднику огня. Подле пагоды и на самых галереях ее собираются факиры, джоги, фадины (странствующие духовные лица).

— Где же, однако, наша скромная баядерка Никия? Я не вижу ее здесь, — спрашивает Великий брамин. — Прикажите позвать ее.

Она должна своими танцами украсить нашу духовную процессию.

Несколько баядерок уходят за Никией. Кающиеся играют железом и огнем. У некоторых кинжалы, сабли, ножи и другое острое оружие, которым они размахивают; другие держат зажженные факелы.

Факир Магдавая тоже принимает участие в танце, но не перестает искать глазами прекрасной Никии.

Наконец в дверях пагоды появляется закутанная покрывалом баядерка. Освещенная красноватым светом факелов, она привлекает к себе общее внимание.

Великий брамин подходит к ней, поднимает покрывало и приказывает ей принять участие в танцах.

Никия сходит со ступенек пагоды и начинает танцевать.

Танец «Джампо».

Потом звуки турти (волынки) и вины (небольшой гитары) служат аккомпанементом грациозным и сладострастным движениям баядерки. Движения эти делаются все живее и быстрее, оркестр положительно гремит, и прежний танец снова возобновляется.

Во все это время Великий брамин не спускает с прекрасной баядерки влюбленного взора.

Когда она танцует, он подходит к ней и говорит:

— Я люблю тебя… я с ума схожу от любви к тебе… я сделаю тебя главой в нашем храме… заставлю весь народ обожать тебя!.. Только… отвечай мне на мою любовь!

— Ты забываешься! — говорит она. — Посмотри на этот шнурок! Это знак высокого сана, который ты занимаешь… Я не люблю тебя и никогда не полюблю. — Она с ужасом отталкивает его.

— А! — восклицает брамин. — Помни же, что я никогда не забуду этого оскорбления!.. Я употреблю все силы, чтобы отомстить тебе!.. И моя месть будет ужасна!..

Никия старается удалиться. Она идет с другими баядерками и, так же как они, наполняет свою вазу водой из священного пруда и дает пить утомленным странникам и людям, принимавшим участие в танцах.

Факир Магдавая продолжает свой оригинальный танец и свои фанатические бичевания. Никия подходит к нему и предлагает воды, чтобы прохладиться. Факир пользуется удобным случаем и говорит баядерке:

— Солор тут поблизости… Он хочет тебя видеть.

Никия в восторге от этого известия.

— Пусть он придет, как только кончится торжество, — отвечает она. — Я буду у окна… Постучит три раза — и я выйду.

— Хорошо, понимаю. Только тише! Нас могут услышать.

Факир опять принимается за свою безобразную пляску, а Никия уходит, как бы ничего не зная.

Церемония оканчивается. Брамины велят баядеркам идти в храм. Все уходят со сцены.

Показывается месяц. Окна пагоды темны.

Солор идет в сопровождении факира, садится на груду камней и с беспокойством ожидает появления своей возлюбленной баядерки. В одном из окон пагоды показывается свет. Раздаются приятные звуки вины. Солор медленно приближается к окну и стучит три раза. Окно открывается, и в нем показывается Никия с гитарой в руках.

Факир кладет сучья и подставляет к окну доску, по которой спускается баядерка, озаренная лучами луны. Солор бросается к ее ногам, потом заключает ее в свои объятия. Они счастливы.

— Я люблю тебя, — говорит Никия, — ты храбрый!.. Какое только горе, что нам нельзя часто видеться!.. — Я жить не могу без тебя, — отвечает Солор.

— Да, но что делать?.. Взгляни на эту одежду — я баядерка!.. Меня с детства обрекли на это звание. Я не могу его оставить… Ты — мое единственное утешение в жизни.

В дверях пагоды показывается Великий брамин. Он застает влюбленных обнимающимися. В порыве ревности и гнева он хочет подойти к ним, но удерживается, обещая отомстить. Он прячется и подслушивает их разговор. Потом уходит.

— Убежим! — говорит Солор. — На этих днях я приду за тобой… Я богат… От тебя зависит только согласиться!..

— Я согласна! Но поклянись только перед этим храмом… что твое сердце никому не будет принадлежать, кроме меня… что ты меня будешь любить всю жизнь!

— Я клянусь тебе в этом и призываю в свидетели Браму и Вишну!

— Хорошо, помни же свою клятву… Если ты позабудешь ее, тебя будут преследовать всевозможные несчастья.

— Посмотри, однако, уже начинает рассветать, нам нужно расстаться.

В это время подбегает факир с известием, что охотники возвращаются. Двери пагоды растворяются, и баядерки идут к пруду за водой. Никия, не замеченная ими, поспешно входит в пагоду, и Солор видит, как она становится опять к окну. Услыхав приближение молодых девушек, Солор прячется за деревья.

Охотники с триумфом приносят убитого тигра. Кшатрия Толорагва рассказывает Солору, каким образом им удалось убить дикого зверя, но Солор рассеянно слушает и задумчиво смотрит на окно своей возлюбленной. Наконец он отдает охотникам приказание возвращаться домой и отправляется вместе с ними, рассчитывая скоро вернуться.

Никия посылает Солору из окна воздушные поцелуи и начинает играть на инструменте прежнюю мелодию.

В дверях пагоды опять показывается Великий брамин. Он призывает всех богов в свидетели своей будущей мести.

Театр представляет великолепную залу во дворце раджи Дугманты.

Раджа сидит на тигровой коже, на подушках. Он приказывает позвать баядерок, чтобы они его развлекали, и предлагает одному кшатрии сыграть с ним партию в шахматы.

Во время игры раджи — дивертисмент.

После танцев раджа посылает за своей дочерью Гамзатти, которая приходит в сопровождении подруг.

— Сегодня, дитя мое, — говорит Дугманта, — будет назначен день твоей свадьбы с храбрым воином Солором.

— Я согласна, отец. Только я не видела еще своего жениха… и не уверена, будет ли он меня любить.

— Он — мой подданный!.. Он обязан исполнить мои приказания!.. Позвать его!

Через несколько минут является Солор. Когда он входит, дочь раджи опускает на лицо покрывало.

— Тебе, кажется, уже давно известно, — обращается к нему раджа, — что на днях должна быть твоя свадьба с моей дочерью. [2] Браки у индийцев заключаются, когда девочкам не меньше семи и не больше девяти лет, а мальчикам — от двенадцати до четырнадцати лет. После долгой брачной церемонии, на которой присутствует брамин, невеста возвращается обыкновенно в родительский дом, где остается до достижения половой зрелости. Тут происходит новая брачная церемония, с другими формальностями.