Роб Данн - Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков

В 1654 г. в Амстердаме Рембрандт написал картину «Купающаяся женщина». Положив свое элегантное красное платье на камень, она входит в воду, приподняв края ночной рубашки выше колен, чтобы ее не замочило водой. Ночь, темно, и видно, как кожа женщины мерцает в воде. Эта картина вызывает в памяти произведения художников Древней Греции и Рима. Рембрандтовская купальщица, входящая в ручей, как бы переходит из одного мира в другой. По крайней мере, искусствоведы усматривают здесь именно такую метафору [90]. Но биолог, такой как я, может увидеть здесь и экологический смысл. Погружаясь в воду, эта женщина вступает в контакт с ее обитателями — рыбами, микроорганизмами и много кем еще. Когда мы думаем о чистой воде, мы воображаем ее безжизненной. На самом деле это не так. Вода, которую мы пьем, в которой плаваем или принимаем ванну, всегда полна живых существ.

Поток, изображенный Рембрандтом, очень напоминает воду каналов и речушек в окрестностях Амстердама. Женщина на картине — это, скорее всего, Хендрикье Стоффелс, возлюбленная художника. Даже если у Рембрандта не было мысли изобразить какой-то конкретный водоем, его вдохновляло, несомненно, то, что он знал и видел. Можно предположить, что водоемы в окрестностях Дельфта 10 или 20 лет спустя выглядели примерно так же. Вполне вероятно поэтому, что и населявшие их микробы были очень схожи с теми, которых Левенгук нашел в канале, протекавшем возле его дома. Конечно, вода, в которую вы входите сегодня, совсем не похожа на ту, в которой купалась возлюбленная Рембрандта. Я не хочу сказать, что в наши дни водоемы стали безжизненными, вовсе нет; однако сегодня, садясь в ванную или моясь под душем, вы попадаете в окружение совсем иных форм жизни, которые очень редко встречались в Дельфте. Не так давно мне пришлось вплотную ими заняться.

Все началось осенью 2014 г. Мне на электронную почту пришло письмо от Ноя Фирера, моего сотрудника по Колорадскому университету, с которым мы в свое время занимались изучением домашней пыли. Он сообщил, что у него возникла идея нового исследовательского проекта. Его всерьез занимала загадка душевых насадок. «Ты со мной или нет?» — допытывался он, даже не успев объяснить, зачем я мог ему понадобиться. «Я говорил со многими людьми про эти насадки. Их нужно исследовать. Это будет здорово». Последовал короткий обмен мнениями, с которого и начинается путь к любому открытию. Ной показал наметки своего проекта и предложил мне заполнить недостающие пункты. «Это будет реально круто», — заключил он, что должно было означать: «Если ты не со мной, то ты полный осел, и я тебе это еще припомню. Не хочешь участвовать, не надо. Но если ты согласен, то надо пошевеливаться» [91].

Исходный план состоял в следующем. Вода, поступающая к вам в дом и проходящая через душевую лейку, полна жизни. Левенгук находил простейших и бактерий в дождевой воде и в своем колодце. Его наблюдения подтвердили последующие исследователи. Например, в Дании, где я работаю по несколько месяцев в году, в водопроводной воде можно встретить мелких рачков [92]. В Роли, где я нахожусь остальное время, в сырой воде из-под крана в большом количестве присутствует бактерия Delftia acidovorans [93]. Этот микроб, впервые обнаруженный в пробах почвы, взятых в родном городе Левенгука, обладает способностью извлекать из воды мельчайшие количества находящегося там золота и осаждать его. Также эта бактерия имеет особые гены, позволяющие ей выживать в жидкости для полоскания рта (или в ротовой полости сразу после полоскания). Все это было известно давно и по-своему небезынтересно, но не настолько, чтобы привлечь особое внимание Ноя. То, что его реально интересовало, так это толстая биопленка, образующаяся на внутренней поверхности труб и душевых насадок по мере того, как через них проходит вода. «Биопленка» — это красивый термин, которым ученые заменяют слово «грязь».

Биопленка образована множеством бактерий, относящихся к одному или нескольким видам, которые вырабатываются их совместными усилиями, чтобы защитить себя во враждебных условиях (в том числе от потока воды, который постоянно угрожает их смыть). Биопленка, в сущности, состоит из разнообразных веществ, выделяемых бактериальными клетками [94]. Усердно трудясь, микробы сооружают на внутренней поверхности трубы что-то вроде очень прочного многоквартирного дома — прочного, потому что он состоит из сложных и очень устойчивых к разрушению углеводов. Ной хотел изучить виды, населяющие биопленку душевых насадок, которые получают пищу из водопроводной воды и при высоком напоре воды выбрасываются наружу, чтобы с мельчайшими каплями воды оседать на наших волосах и коже, с брызгами попадать нам в рот и нос [95]. Он хотел заняться ими не только потому, что такая работа интересна сама по себе. Были подозрения, что в некоторых местностях эти микробы все чаще вызывают у людей заболевания.

Болезнетворные бактерии в биопленках относятся к роду Mycobacterium . Во многих отношениях они не похожи на другие водные патогены, такие как холерный вибрион. Человеческий организм не является для них естественной средой обитания. Это типичные обитатели водопроводных труб, которые, в отличие от обычных патогенных микробов, приносят вред только тогда, когда некстати (с точки зрения их благополучия) оказываются в легких человека. Среди них микобактерии и некоторые другие патогены (такие как бактерии рода Legionella {10} ), процветающие в новых местах обитания, которые мы искусственно создали в наших домах, и они вызывают проблемы, мало напоминающие те, что мы привыкли связывать с болезнетворными микробами. Причина этих проблем коренится в устройстве наших городов и жилищ.

Микобактерии, обитающие в душевых насадках, называют нетуберкулезными, сокращенно NTM, где NT — nontuberulosis, а M — mycobacteria. Как вы, наверное, уже догадались, другие виды этого рода, а именно бактерия Mycobacterium tuberculosis и ее ближайшие родичи, являются возбудителями туберкулеза. Мы привыкли представлять себе самых ужасных чудовищ, каких только знала человеческая история, в виде многоруких тварей со зловонным дыханием, наподобие тех, с кем бились не на жизнь, а на смерть герои саг о викингах. Но в реальности самые страшные монстры нашего прошлого напоминали скорее Mycobacterium tuberculosis . Невидимые невооруженным глазом, они вызывали вполне зримые последствия — ужасную смерть.