Роб Данн - Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков

H. De Lumley, «A Paleolithic Camp at Nice», Scientific American 220, no. 5 (1969): 42–51.

Трудно представить, чтобы гоминиды смогли поселиться в Европе более чем 1,7 млн лет назад, не обладая способностью строить какие-то убежища. Проблема в том, что материалы, из которых строились такие первобытные жилища, — ветви, листья, грязь и т. п. — плохо сохраняются. Но потребовалось не так много шагов, чтобы перейти от сооружения простых «гнезд» к возведению укрытий от ветра, а потом и куполообразного дома.

L. Wadley, C. Sievers, M. Bamford, P. Goldberg, F. Berna, and C. Miller, «Middle Stone Age Bedding Construction and Settlement Patterns at Sibudu, South Africa», Science 334, no. 6061 (2011): 1388–1391.

J. F. Ruiz-Calderon, H. Cavallin, S. J. Song, A. Novoselac, L. R. Pericchi, J. N. Hernandez, Rafael Rios, et al., «Walls Talk: Microbial Biogeography of Homes Spanning Urbanization», Science Advances 2, no. 2 (2016): e1501061.

Мы, люди, стремимся уничтожить все полезные виды в наших постройках, что одновременно создает благоприятные условия для вредных видов. Термиты, живущие в жилищах человека, поступают противоположным образом. Например, тайваньские термиты ( Coptotermes spp.) могут учуять грибы, растущие на их теле или в их термитнике даже в темноте, поводя в воздухе своими антеннами. После этого они удаляют с поверхности тела грибные споры. Термиты проглатывают все споры, которые встречают на своем пути, а в кишечнике они надежно упаковываются внутрь фекалий, что служит своего рода биоцидом (примерно так же устрица образует слой перламутра вокруг попавшей в организм цисты ленточного червя). Стенки термитника сооружаются из таких фекалий с добавлением почвы и слюны самих термитов, имеющей антибактериальные свойства. Прорастая внутри этих стенок, грибы оказываются в ловушке. С помощью таких различных форм поведения — обнаружение, поедание, возведение построек — насекомые создают среду, в которой отсутствуют их злейшие враги, при этом другие виды, включая необходимые для пищеварения термитов, не страдают. См.: A. Yanagawa, F. Yokohari, and S. Shimizu, «Defense Mechanism of the Termite, Coptotermes formosanus Shiraki, to Entomopathogenic Fungi», Journal of Invertebrate Pathology 97, no. 2 (2010): 165–170, а также A. Yanagawa, F. Yokohari, and S. Shimizu, «Influence of Fungal Odor on Grooming Behavior of the Termite, Coptotermes formosanus », Journal of Insect Science 10, no. 1 (2010): 141 и A. Yanagawa, N. Fujiwara-Tsujii, T. Akino, T. Yoshimura, T. Yanagawa, and S. Shimizu, «Musty Odor of Entomopathogens Enhances Disease-Prevention Behaviors in the Termite Coptotermes formosanus », Journal of Invertebrate Pathology 108, no. 1 (2011): 1–6.

D. L. Pierson, «Microbial Contamination of Spacecraft», Gravitational and Space Research 14, no. 2 (2007): 1–6.

Это относится только к бактериям. О грибах мы поговорим позже. См.: Novikova, «Review of the Knowledge of Microbial Contamination», 127–132, а также N. Novikova, P. De Boever, S. Poddubko, E. Deshevaya, N. Polikarpov, N. Rakova, I. Coninx, and M. Mergeay, «Survey of Environmental Biocontamination on Board the International Space Station», Research in Microbiology 157, no. 1 (2006): 5–12.

В самом длительном из исследований были найдены десятки родов бактерий, из которых наиболее обычными были бактерии, встречающиеся в подмышках ( Corynebacterium ), а также бактерии, вызывающие кожную болезнь, известную как акне ( Propionibacterium ). См.: A. Checinska, A. J. Probst, P. Vaishampayan, J. R. White, D. Kumar, V. G. Stepanov, G. R. Fox, H. R. Nilsson, D. L. Pierson, J. Perry, and K. Venkateswaran, «Microbiomes of the Dust Particles Collected from the International Space Station and Spacecraft Assembly Facilities», Microbiome 3, no. 1 (2015): 50.

S. Kelly, Endurance: A Year in Space, a Lifetime of Discovery (New York: Knopf, 2017), 387.

Впервые эта концепция обсуждалась в работе эколога Рона Паллиема. См.: H. R. Pulliam, «Sources, Sinks, and Population Regulation», American Naturalist 132 (1988): 652–661.

Дэн Дженсен предположил, что отталкивающий запах, производимый некоторыми бактериями, представляет собой не отходы их жизнедеятельности, а средство защитить свою пищу от нас. По его мнению, микробы издают зловоние, чтобы самим спокойно питаться. Иногда мне кажется, что люди, сидящие рядом со мной в самолете, следуют той же стратегии. См.: D. H. Janzen, «Why Fruits Rot, Seeds Mold, and Meat Spoils», American Naturalist 111, no. 980 (1977): 691–713.

То, какие запахи мы считаем неприятными, служит отражением и нашего эволюционного прошлого, и особенностей нашей культуры. Культура определяет наше отношение к определенным запахам (например, наши чувства по отношению к рыбной пасте), а в ходе эволюции наш мозг научился воспринимать некоторые запахи как неприятные. Стоит заметить, что восприятие является видоспецифичным. Отталкивающий нас смрад падали или нечистот привлекателен для черных грифов или навозных жуков.

Строго говоря, это не относится к естественной истории человеческого жилища, но, когда люди получают воду из общественной городской водокачки, город с его экологией приходит к ним в дома.

Одной из причин, по которым холерные эпидемии прекращаются сами собой, являются вирусы (вибриофаги), атакующие холерный вибрион. Чем выше численность возбудителя, тем больше численность вибриофага, так что популяция Vibrio cholerae коллапсирует. Вслед за этим коллапсирует популяция вируса, и численность возбудителя холеры снова идет в гору. В реке Ганг рост и падение численности вибриона и его вируса зависят от времени года, как и заболеваемость холерой. См.: S. Mookerjee, A. Jaiswal, P. Batabyal, M. H. Einsporn, R. J. Lara, B. Sarkar, S. B. Neogi, and A. Palit, «Seasonal Dynamics of Vibrio cholerae and Its Phages in Riverine Ecosystem of Gangetic West Bengal: Cholera Paradigm», Environmental Monitoring and Assessment 186, no. 10 (2014): 6241–6250.

Поскольку миллионы людей ежегодно умирают от холеры, главное — это обеспечить такой инфраструктурой всех. Проблема не в том, чтобы выяснить причину заболевания и даже не в том, как ее ликвидировать, а в том, как добиться, чтобы у всего населения Земли был доступ к чистой питьевой воде. Теперь уже не стоит задача предотвратить таинственную болезнь, вызываемую миазмами, перед нами — сложнейшая дилемма глобального неравенства и геополитики.

I. Hanski, Messages from Islands: A Global Biodiversity Tour (Chicago: University of Chicago Press, 2016).

Кажется, неслучайно, что из 23 источников, процитированных Хаахтелой в этой работе, две были написаны Хански. См.: T. Haahtela, «Allergy Is Rare Where Butterflies Flourish in a Biodiverse Environment», Allergy 64, no. 12 (2009): 1799–1803.

United Nations, World Urbanization Prospects: The 2014 Revision. Highlights (New York: United Nations, 2014), https://esa.un.org/unpd/wup/publications/files/wup2014-highlights.pdf

E. O. Wilson, Biophilia (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1984).

См., к примеру, цитаты и обсуждение в работе: M. R. Marselle, K. N. Irvine, A. Lorenzo-Arribas, and S. L. Warber, «Does Perceived Restorativeness Mediate the Effects of Perceived Biodiversity and Perceived Naturalness on Emotional Well-Being Following Group Walks in Nature?» Journal of Environmental Psychology 46 (2016): 217–232.

R. Louv, Last Child in the Woods: Saving Our Children from Nature-Deficit Disorder (Chapel Hill, NC: Algonquin Books, 2008).

D. P. Strachan, «Hay Fever, Hygiene, and Household Size», BMJ 299, no. 6710 (1989): 1259.

L. Ruokolainen, L. Paalanen, A. Karkman, T. Laatikainen, L. Hertzen, T. Vlasoff, O. Markelova, et al., «Significant Disparities in Allergy Prevalence and Microbiota between the Young People in Finnish and Russian Karelia», Clinical and Experimental Allergy 47, no. 5 (2017): 665–674.