Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]
- Название:Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Corpus
- Год:2020
- Город:М.
- ISBN:978-5-17-118990-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом] краткое содержание
В своей книге Райх наглядно показывает, сколько скрытой информации о нашем далеком прошлом содержит человеческий геном и как радикально геномная революция меняет наши устоявшиеся представления о современных людях. Миграции наших предков, их отношения с конкурирующими видами, распространение культур – все это предстает в совершенно ином свете с учетом данных по ДНК ископаемых останков. Анализ научных открытий и исследований ведет к провокационной мысли: по всей видимости, различия между нынешними популяциями – биологическая реальность, однако с привычными стереотипами она не имеет ничего общего. Вопрос, кто же мы такие и откуда взялись, приходится ставить заново. Ответ еще в процессе формирования, но шаблоны уже трещат по швам.
Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Есть и другой источник неопределенности в вопросе о наследии афроамериканцев – это громадные культурные пертурбации, произошедшие со времен работорговли. Они практически начисто стерли различия в наследии между нынешними афроамериканцами. Африканцев из одной части континента продавали и перепродавали, они смешивались с людьми из других частей континента, и так за несколько поколений огромное культурное и племенное разнообразие сошло на нет до фактически неразличимого уровня. Мы увидели это выравнивание, когда в 2012 году вместе с Касией Брик работали с геномными данными 15 тысяч афроамериканцев из Чикаго, Нью-Йорка, Сан-Франциско, Миссисипи, Северной Каролины и Си-Айлендс близ побережья Южной Каролины (работа не опубликована). Мы полагали, что так как существовали определенные налаженные маршруты работорговцев из нескольких конкретных регионов Западной Африки в США, возможно, эта неравномерность проявится и в сегодняшних популяциях афроамериканцев 57 . Предположение выглядело вполне осмысленным. Действительно, в Новый Орлеан приходили корабли французских работорговцев, в Балтимор, Саванну и Чарлстон – британские. И во все четыре основных порта корабли работорговцев шли из разных точек Африки. Но мы не смогли обнаружить никакой разницы в наследии почти всех сегодняшних афро аме ри кан цев, настолько капитально перемешались предковые группы западных африканцев. Только у островитян Си-Айлендс мы выявили тесную связь с конкретным населением в Африке, а именно с жителями Сьерра-Леоне – оттуда и пришел язык галла с африканской грамматикой, на котором говорят на Си-Айлендс. Поэтому, чтобы отследить африканские корни, нужна древняя ДНК первого поколения черных рабов 58 .
Есть и другая проблема с тестированием индивидуального наследия, и касается она не только афроамериканцев. Ее более общий характер создается финансовыми стимулами: компании в этой индустрии должны выдавать заказчику нечто похожее на содержательный отчет. Даже наиболее ответственные исследовательские группы не избежали этой ловушки. Например, компания по генетическому тестированию 23andMe с 2011 по 2015 год оценивала, какая доля неандертальского наследия содержится в тестируемом геноме, а дальше заказчик мог сам сравнить эту долю со средним значением (2 %) у неафриканцев 59 . Измерения делались крайне неточно, поэтому бывало, что в отчетах цифры отличались от среднего на несколько процентов, хотя на самом деле вариабельность по неандертальскому наследию составляет десятые доли процента 60 . Ко мне приходили люди с подобными отчетами и радостно сообщали, что они попали в самый топ по неандертальскому наследию. Однако в реальности это означает, что неандертальских генов у них, может быть, больше, чем у других, а это “может быть” оценивается вероятностью едва выше случайной. Я разговаривал на эту тему с членами команды 23andMe и даже написал об этом в 2014 году научную статью 61 . Позже 23andMe убрала из своих отчетов сомнительные утверждения. Но при этом в отчетах выдается информация о числе неандертальских мутаций, выраженном в баллах 62 . А баллы столь же мало говорят о том, насколько неандертальское наследие конкретного заказчика отличается от среднего по популяции.
В персональных отчетах есть и более сильные стороны, особенно когда речь идет об отслеживании генеалогий. Для многих такая информация очень важна, если бумажные записи молчат. Например, когда приемный ребенок ищет биологических родителей. Или человек пытается отыскать членов своей семьи.
Но, по моему мнению, этот подход не слишком хорош. Приступая к написанию книги, я обдумывал, не протестировать ли мне собственный геном в какой-нибудь компании, или, может, даже и самому провести тестирование в собственной лаборатории, а потом описать результаты, как делают многие журналисты, пишущие на тему тестирования индивидуального наследия. Но мне это, в общем, неинтересно. Та группа, к которой я принадлежу – евреи-ашкеназы, – уже исследована-переисследована. Я уверен, что мой геном будет примерно тот же, что и у всех представителей популяции. Лучше протестирую на эти деньги кого-нибудь, чья группа еще недоисследована. К тому же я опасаюсь попасть в интеллектуальную ловушку самотестирования. Я как-то с подозрением отношусь к ученым, которые проявляют повышенный интерес к собственному клану или культуре. Чересчур повышенный. У меня в лаборатории работают исследователи со всего мира, и я всегда уговариваю их (порой безуспешно) брать проекты, не связанные с людьми их собственной группы. По мне, так попытки познать окружающий мир через собственный геном и его связи с семьей или кланом отдают местечковостью и выглядят как-то мелковато.
А ведь геномная революция показала нам прекрасный путь осознания собственной природы: нужно все время помнить о замечательном разнообразии человеческого мира – так есть и сейчас, так было и в прошлом. Для меня важнее всего понять, как отдельный человек связан со всем миром, этим и двигался мой интерес к истории, географии и биологии. Забавно, что для меня, человека далекого от какой бы то ни было религии, ответ нашелся в Библии; именно на библейском примере я понял, как геномная революция поможет решить эту экзистенциальную проблему.
Каждый год на Пасху евреи собираются вокруг праздничного стола и вспоминают историю Исхода евреев из Египта. Этот праздник очень важен для евреев, потому что напоминает им, где их место в мире, и учит, как нужно себя вести. История Исхода на редкость успешна, если оценивать ее с тех позиций, что она на протяжении тысячелетий сохраняла самоидентификацию малочисленной группы евреев, живших в чужих землях.
История исхода начинается с патриархов Израиля: первое поколение – Авраам и Сара, второе поколение – Исаак и Ребекка, третье – Иаков, Лия, Рахиль, Валла и Зелфа, а четвертое поколение – это двенадцать сыновей Иакова (двенадцать колен Израилевых) и одна дочь Дина. И все это отодвинуто настолько далеко в прошлое, что вряд ли найдутся генетически содержательные связи с сегодняшними людьми. С ними, с множеством и множеством последующих поколений, перекличка идет в буквальном смысле через Иосифа, одного из сыновей Иакова. Братья продали его в рабство в Египет, но он смог достичь там высокого положения. Когда настал голод, родные Иосифа перебрались в Египет, и там, несмотря на прошлое злодеяние братьев, Иосиф принял их с радостью. Прошло четыреста лет, потомки их умножались в экспоненциальном режиме и выросли в целую нацию. Их стало шесть тысяч мужчин, способных носить оружие, а с женщинами и детьми еще больше. Под предводительством Моисея они разорвали рабские узы и ушли, скитались десятки лет и создавали собственные законы. А затем вернулись на землю обетованную, землю своих предков.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: