Александр Соколов - Странная обезьяна [Куда делась шерсть и почему люди разного цвета]

Исследователи давно обратили внимание, что расы различаются не только цветом кожи, но и способностью к загару. Недаром шкала Фитцпатрика очень плохо работает с жителями Восточной Азии. Например, те корейцы, у которых, казалось бы, все признаки кожи I фототипа, способны к достаточно темному загару. У корейцев, которых ежедневно облучали ультрафиолетом B в медицинских целях, загар достигал максимума через пять недель, а чтобы кожа приобрела исходный бледный оттенок, требовалось от десяти недель до десяти месяцев {7} .

Специалисты даже пытались разработать отдельную шкалу, например, для японцев, но такая схема оказалась плохо применима к другим азиатским популяциям {8} . Судя по всему, для жителей Азии характерен более сильный загар, чем для европейцев. Кроме того, от солнца очень заметно темнеет кожа латиноамериканцев, хотя в этом они все же уступают монголоидам. Вообще, исследователи пришли к неожиданному выводу: чем смуглее от рождения человек, тем сильнее загар — видимо, хорошо пигментированная кожа и меланина производит больше {9} . А что у самых темнокожих людей, африканцев?

Когда-то полагали, что загар — удел светлокожих или средне-смуглых, а совсем смуглым «и так хорошо» {10} , {11} . Отнюдь! Помните пример, с которого я начал эту часть книги, — про африканца, который якобы долго пробыл на севере, поэтому побледнел? Как ни странно, в этом наивном заключении есть доля правды. Наблюдения показали, что представители популяций Западной Африки (например, йоруба), живущие в Ливерпуле, обладают существенно более светлой кожей, чем их соплеменники на исторической родине. И даже в Африке деревенские дети оказались темнее, чем их городские сверстники, посещавшие школу, — полагают, потому что последние чаще носили одежду и находились в помещении {12} . Таким образом, загар знаком и чернокожим африканцам. Да еще какой!

Ученым удалось в строгом эксперименте сравнить способность загорать представителей разных рас — европеоидов, монголоидов и негроидов. Для этого у добровольцев облучались участки кожи на спине. Перед облучением и после того, как кожа получала определенную дозу ультрафиолета (одну минимальную эритемальную, MED), несколько раз делали биопсию облученных участков, чтобы сравнить число и распределение меланосом.

Количество пигментных клеток в необлученной коже оказалось одинаковым у трех рас. Плотность меланосом в клетках у европеоидов и монголоидов тоже совпала, а вот у африканцев она оказалась ожидаемо выше — в четыре раза. Через семь дней у всех испытуемых количество меланина в коже выросло на 5–10 %. Конечно, это можно было наблюдать и невооруженным глазом, причем у азиатов облученная часть потемнела сильнее, чем у европейцев, а особенно бросались в глаза темные прямоугольники на спине африканцев — к статье прилагаются выразительные фото.

И дело, как я уже писал, не только в росте содержания меланина. Более половины пигмента поначалу сосредоточилось в самом нижнем слое эпидермиса. Через неделю меланин перераспределился, сместившись к поверхности кожи. Опять же, сильнее всего эта тенденция была выражена у африканцев. Выходит, они не только самые смуглые, но и загорают лучше всех {13} .

Эволюционная роль загара всегда виделась исследователям более-менее очевидной: раз загар возникает в ответ на ультрафиолет, значит, он защищал наших предков от вредного солнца, причем особенно выгодной способность кожи менять цвет становилась в изменчивых условиях — в областях с резкой сменой сезонов, где летом палит солнце, а зимой вы его редко увидите. Недавно американский генетик Эллен Квиллен выдвинула интересную гипотезу. Вспомним, что коренные американцы несколько выбиваются из общего ряда популяций, красиво выстраивающихся по географической широте в соответствии с их цветом кожи. Такая тенденция в Америке тоже, конечно, есть, но выражена гораздо слабее, чем в Старом Свете. Квиллен указывает, что, согласно исследованиям (которых, правда, проведено немного), американские индейцы загорают лучше, чем европеоиды, и загар держится дольше. Быть может, эволюция их предков, попавших в Америку через Аляску и достаточно светлых, пошла по оригинальному пути: в отличие от популяций Старого Света, у индейцев прогрессировала не постоянная пигментация, а способность загорать. В субтропиках, в местности с переменной облачностью или при условии, что часть жизни проходит в лесу, а часть — на открытой местности, полезно быть то темным, то светлокожим {14} .

Защитные свойства загара — вопрос, который волновал не только ученых. Особенно в свете моды на посещение солярия, которая охватила западный мир в конце XX века. «Собираешься в отпуск на солнечный курорт? Чтобы не сгореть на пляже, подготовь свою кожу в солярии», — так завлекали клиентов салоны искусственного загара. В соляриях распространение получили лампы, производящие длинноволновой ультрафиолет А, ведь он дает мгновенный загар. Вдобавок у людей с фототипом кожи III и IV для появления загара достаточно в два раза меньшей дозы ультрафиолета, чем для развития эритемы. Чем не повод для рекламы: в нашем солярии вы загораете без риска получить ожоги {15} . Надо добавить, что большинство повреждений ДНК в клетках кожи создает ультрафиолет B. Излучение типа А — более «мягкое», но отнюдь не безвредное: с ним связано возникновение в клетках свободных радикалов, которые уже в свою очередь повреждают ДНК и усиливают процессы старения кожи.

Увы, мгновенный загар после облучения лампой типа А оказался обманчивым, хотя и выглядел неотличимо от загара, вызываемого ультрафиолетом B. Выяснилось, что в ответ на УФ-A меланин начинает лучше поглощать свет в видимом диапазоне… и хуже — в ультрафиолетовом! Визуально он темнеет, а проницаемость для вредных лучей лишь возрастает {16} .

Ряд исследований подтвердил предположение ученых об обманчивости загара, возникающего при воздействии ультрафиолета А. В одной из таких работ участки кожи на спине каждого испытуемого регулярно облучали разным типом ультрафиолета в течение двух недель, в результате чего кожа потемнела. Визуально загар от ультрафиолета А, B или A + B был очень похож. Разница стала ясна, когда спустя неделю эти участки еще раз облучили более сильной дозой УФ (1,5 MED A + B), а потом сделали биопсию. Оказалось, что по количеству повреждений ДНК загорелый участок кожи, облучавшийся ранее ультрафиолетом А, ничем не отличается от контрольного, незагорелого. Загар не защитил даже от полутора MED — т. е. фактор защиты меньше 1,5. Даже самый слабый солнцезащитный крем спасает гораздо лучше, чем такой загар! {17}

Фактор защиты от солнца (sun protection factor, SPF) — число, которое означает, во сколько раз больше солнечного излучения требуется, чтобы вызвать эритему на защищенной коже, чем на незащищенной. SPF = 10 — значит, для покраснений кожи потребуется 10 MED. Но это не значит, что вы сможете торчать на солнце в 10 раз дольше, ведь интенсивность ультрафиолета в течение дня меняется.