Алан Джасанов - Мозг: прошлое и будущее [Что делает нас теми, кто мы есть]

Открытие специализированных участков мозга, несомненно, играет значительную роль и в биологии. Подобно тому как различные силы в ходе геологической эволюции Земли породили горные кряжи, океаны и реки, которые мы видим сегодня, можно представить себе, что факторы, повлиявшие на эволюцию человека, сформировали и наш мозг – сделали его таким, как теперь. Если в мозге есть участки и группы участков, чья деятельность сильно коррелирует с ментальными функциями наподобие речи и социализации, это наталкивает на мысль, что эти функции – примеры эволюционного приспособления, для которого понадобилось особое неврологическое оборудование. Эту точку зрения в наши дни разделяют многие нейрофизиологи. «Главное – не конкретное местоположение [соответствующих] участков мозга, – объясняет Нэнси Кэнвишер, – а тот простой факт, что наш мозг и наш разум в первую очередь состоят из конкретных компонентов с определенными задачами» [210] Kanwisher, «A Neural Portrait». . Однако исследования сканирования мозга делают особый упор на связи умственных способностей с физическими областями в мозге, а это заставляет многих ученых относиться к ним скептически как к возрождению френологической псевдонауки. «Критики считают, что фМРТ упускает из виду взаимосвязанность механизмов мозга и распределение труда, поскольку делает ставку на локализацию активности, тогда как главное в функционировании мозга – связь между его отделами», – пишет Дэвид Доббс в заметке «Факт или френология?» в « Scientific American » [211] D. Dobbs, «Fact or phrenology?», «Scientific American» 16 (2005): 24. . Психолог Рассел Полдрак взял на себя труд составить список опубликованных исследований фМРТ, которые неявно поддерживают френологические концепции, и тем самым показал, что современную науку удивительно легко примирить с устарелыми идеями. Для каждого примера Полдрак привел старинные френологические классификации, тематически похожие на соответствующие эксперименты с фМРТ и указывающие на те же конкретные участки мозга, которые выявило сканирование. «Можно не сомневаться, что Галль и его современники сочли бы эти результаты сканирования мозга доводами в пользу биологической реальности своих предположений», – отмечает Полдрак [212] R. A. Poldrack, «Mapping mental function to brain structure: How can cognitive neuroimaging succeed?», «Perspectives on Psychological Science» 5 (2010): 753–761. . И в самом деле, подача результатов таких исследований подтверждает правоту Полдрака. Броские заголовки: «Как на уровне нейронов проявляется помощь любимому человеку», «Неврологический субстрат человеческой эмпатии» или «Неврологическая основа высокого интеллекта» – оставляют впечатление, будто сложные черты характера можно свести к пятнам на карте мозга [213] T. K. Inagaki and N. I. Eisenberger, «Neural correlates of giving support to a loved one», «Psychosomatic Medicine» 74 (2012): 3–7; C. Lamm, C. D. Batson, and J. Decety, «The neural substrate of human empathy: Effects of perspective-taking and cognitive appraisal», «Journal Cognitive Neuroscience» 19 (2007): 42–58; K. H. Lee et al., «Neural correlates of superior intelligence: Stronger recruitment of posterior parietal cortex», «NeuroImage» 29 (2006): 578–586. . Легко представить себе, что какие-то из всех этих основ и субстратов, каждый из которых соответствует по меньшей мере одной локальной зоне активности на фМРТ, примерно совпадут с френологическими зонами, «отвечающими», скажем, с шишками любвеобильности или стяжательства на керамической голове Лоренцо Фаулера.

Небрежное толкование результатов исследований по локализации вызывает нарекания еще и тем, что предполагает, будто региональная активность, словно те же самые шишки на голове, и в самом деле тождественна тем или иным когнитивным процессам. В 2011 году специалист по рекламе Мартин Линдстрем в статье в New York Times утверждал, что потребители в буквальном смысле слова любят свои айфоны, потому что фотографии на айфонах активируют участок мозга под названием «островковая доля», который входит в число областей мозга, реагирующих, когда испытуемые смотрят на фотографии своих романтических партнеров [214] Martin Lindstrom, «You Love Your iPhone. Literally», «New York Times» , 30 сентября 2011 года. . То есть Линдстрем расценивает сигналы от островковой доли на фМРТ как неопровержимые признаки любви, хотя на самом деле эта доля реагирует, когда человек испытывает и положительные, и отрицательные эмоции. Джона Лерер в своей книге «Представьте себе» описывает эксперимент, в ходе которого выявили связь между решением задач и областью мозга под названием передняя верхняя височная извилина . Он пишет, что «передняя верхняя височная извилина способна находить» ответы на словесные головоломки, то есть что эта извилина самостоятельно решает задачи [215] Jonah Lehrer, «Imagine: How Creativity Works» (Boston: Houghton Mifflin, 2012). . И даже биолог Фрэнсис Крик, нобелевский лауреат, и тот попал в ту же ловушку «участок мозга тождествен когнитивной функции»: он ссылается на исследования патологий мозга как на доказательство, что «свобода воли локализована либо в передней поясной борозде, либо где-то в ее окрестностях», – речь идет о небольшой складке у средней линии мозга [216] Francis Crick, «The Astonishing Hypothesis» (New York: Touchstone, 1994). .

Подобная логика ошибочна и с технической, и с теоретической точки зрения. С технической точки зрения критика опирается на пределы возможностей самих методов сканирования. Каждое пятнышко повышенной активности – это тысячи, если не миллионы, клеток, синапсов и нейрохимических веществ, и все они вносят свой вклад в функционирование мозга, словно мириады голосов, увлеченных беспорядочным спором. На сегодня у специалистов по сканированию мозга нет надежного способа разделить и проанализировать эти голоса, потому-то они и идут по пути наименьшего сопротивления – слушают мнение тех, кто громче всех кричит! Конечно, лучше всех может быть слышно и единодушную реакцию клеток какого-то участка мозга на тот или иной стимул, но скорее всего исследователи учитывают мнение большинства, причем не всегда подавляющего, а то и просто активного меньшинства клеток, чьи голоса перекрывают молчаливое большинство. Что касается фМРТ и ПЭТ, самые громкие голоса вызывают и самые заметные колебания кровотока, причем это не обязательно голоса, играющие главную роль в мозговой функции как таковой. Все осложняется еще и тем, что карты мозговой деятельности почти всегда опираются на сравнение того, как на изображении проявляется условие эксперимента, с реакциями на контрольные условия, которых может быть несколько, так что выявленные участки мозга – это на самом деле те участки, которые проявляют наибольшую активность в условиях эксперимента, а не те, которые активируются исключительно условиями эксперимента. Вывод – если какой-то участок мозга «светится» сильнее всего во время исполнения той или иной ментальной задачи, из этого не следует, что этот участок в целом специализируется на этой задаче и у него нет других функций.