Том Джексон - Взламывая биологию

Биноминальная система Линнея оказалась столь эффективной, что быстро приобрела популярность. Ученый хотел классифицировать больше животных и растений, чтобы организовать их в каталоге и отразить их природное родство. Эти две цели не всегда совпадают. Растения Линней решил организовать искусственно, посчитав число половых органов (тычинок и пестиков) в цветках. В результате в некоторых случаях в одной группе оказались совсем не родственные растения. Ученый понимал, что однажды станет возможной более логичная систематизация, но он не пытался создать генетическое описание организмов. Серьезное преимущество системы Линнея в том, что она продолжает работать в контексте эволюции. Кроме того, ее можно бесконечно адаптировать по мере обнаружения новых видов, хотя зачастую приходится разбивать первоначальный род. В целом похоже, что биноминальная номенклатура выдержала проверку временем.

Общая классификация животных Линнея из первого издания его книги «Система природы» (лат. Systema Naturae).

Кроме совершенствования в отличении съедобных грибов от несъедобных и ядовитых, микология – наука о грибах – до недавнего времени развивалась мало.

Переломными для понимания этих загадочных форм жизни стали исследования итальянского ботаника Пьера Антонио Микели (1679–1737). Во времена Микели существовало много суеверий о грибах, в том числе то, что они появлялись самопроизвольно в гниющем мясе и растениях. Микели занялся этим вопросом и в книге «О новых видах растений» ( Nova Plantarum Genera ) описал не только сотни видов, но и свои опыты, доказывающие, что грибы размножаются крошечными спорами, из которых вырастает новое поколение. (Он вырастил споры на кусочках дыни!) Однако прошло еще много времени, прежде чем грибы начали изучать серьезно. Для удобства их первоначально отнесли к растениям, хотя они совсем не похожи. В грибах не происходит фотосинтез: они впитывают питательные вещества из среды, каковой может оказаться и разлагающееся растение, и организм животного. Плодовое тело гриба состоит из сети нитей, гиф, обычно скрытых от взгляда. Сегодня выделяют отдельное царство живой природы – царство грибов. В действительности они ближе к животным, чем к растениям!

Гриб – это плодовое тело, состоящее из плотно переплетенных гиф. Здесь изображен ядовитый мухомор. Он выпускает споры тысячами из пластинок под шляпкой.

В XVIII в. делали серьезные попытки развивать сельское хозяйство. В числе достижений – создание новых улучшенных пород животных и растений.

Люди всегда оказывали влияние на качества животных, которых одомашнивали. Поначалу это происходило неосознанно, но даже в древности люди прилагали целенаправленные усилия для разведения и улучшения некоторых животных, таких как ослы и охотничьи собаки. В 1700-е гг. в Европе были веком рационализма, и вера в рациональность распространилась и на сельское хозяйство. Предпринимались скоординированные попытки улучшить сельскохозяйственных животных. Самым знаменитым «улучшателем» того времени был английский агроном Роберт Бакуэлль. Отобрав особей для разведения и скрестив их с другими породами, Бакуэлль создал новые породы рогатого скота, овец и лошадей. Он также очень выгодно сдавал внаем призовых быков и баранов другим фермерам. Свои методы он держал в секрете, но, вероятно, использовал сочетание близкородственного и неродственного скрещивания. Говоря современным языком, близкородственное скрещивание – это способ зафиксировать благоприятные гены в популяции, чтобы те достались всему потомству. С другой стороны, такой подход может привести к генетическому ослаблению. Бакуэлль и его современники в общих чертах это понимали, хотя подробно процесс был описан только в ХХ в. Селекционное разведение животных и растений чрезвычайно важно, поскольку мировая популяция растет: чтобы накормить мир, ученые стремятся получить новые виды с большей плодовитостью и лучшей сопротивляемостью заболеваниям.

Роберт Бакуэлль создал новые породы животных, в том числе овцу породы «лейстер» и корову породы «лонгхорн».

В Средневековье для выращивания лекарственных растений создавались «аптекарские сады». Они и стали прообразом ботанических садов, где выращивали и изучали растения всех возможных видов.

В XVIII в. ботаникой занялись значительно усерднее, отчасти из желания систематизировать множество экзотических видов, которые обнаруживались в разрастающихся за счет иноземных территорий империях, и найти им применение. Сады лекарственных растений, особенно Королевский сад в Париже и Королевский ботанический сад в Эдинбурге, взяли на себя дополнительные функции и стали проводить научные исследования.

Комлекс ботанических садов, который сегодня считается крупнейшим в мире, появился в результате слияния в 1772 г. двух прилегающих друг к другу королевских садов в Кью на окраинах Лондона. За их обустройством наблюдал ведущий ботаник сэр Джозеф Бэнкс, собиравший растения во время экспедиций капитана Кука в южных морях. Сады Кью официально стали доступными для широкой общественности в 1840 г. Там построили великолепные оранжереи и расширили площади для научных исследований, в том числе для коллекции высушенных растений – гербария, – которой предстояло стать крупнейшей в мире.

Французский натуралист XVIII в. Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон, возглавлял Королевский сад в Париже с 1739 г. до своей смерти в 1788 г. Сам Бюффон был в большей степени зоологом, но привлекал талантливых ботаников и превратил бывшие аптекарские и декоративные огороды в настоящий ботанический сад, игравший ведущую роль в классификации растений. После Французской революции его переименовали в Сад растений.

Большие оранжереи проекта «Эдем» в Корнуоле, Англия, – это связанные друг с другом геодезические куполы, не имеющие внутренних опор. Они покрыты не стеклом, а специальными пластиковыми секциями, легкими и прочными, которые к тому же очищаются самостоятельно. Оранжереи защищают более нежные растения от ветра и непогоды, а также поддерживают внутри высокую температуру воздуха, так как прозрачные крыши пропускают энергию солнечного света, но сохраняют тепло.