Илья Мартынов - Мозг. Как он устроен и что с ним делать [litres]

Некоторые ошибочно полагают, что торговля (в глобальном понимании) является игрой с нулевой суммой, то есть в ее рамках ценность создаваемых товаров и услуг не увеличивается. На самом деле это не так. Торговля добавляет товарам и услугам дополнительную полезность (запомните этот термин). Скажем, такси у вашего дома, способное доставить вас до точки назначения быстрее других видов транспорта, имеет бо́льшую ценность, чем станция метро в трех кварталах. Мандарины на деревьях в Марокко вообще не имеют для нас с вами никакой ценности, в отличие от мандаринов в супермаркете через дорогу. В каждом из приведенных примеров мы получаем прирост полезности в зависимости от дополнительных условий. И мы за этот прирост готовы доплачивать.

Но самое важное свойство торговли, значимость которого в теории игр выводят на первый план, – это специализация. Специализация предельно рациональна. Ведь если каждый экономический агент (участник рынка) начнет специализироваться на том, что у него лучше получается, количество благ возрастет, а их качество повысится.

Фактически все изложенное выше может быть применено не только к взаимодействию отдельных людей, но и к взаимодействию на глобальном уровне.

Рассмотрим это правило на примере мировой торговли. Возьмем некий регион, в котором находятся три страны: А, Б, В. Каждая из них может выращивать три вида культур: кукурузу, пшеницу, гречиху.

Страна А может выращивать:

• кукурузы – 10 тыс. тонн в год (с одного участка),

• пшеницы – 20 тыс. тонн в год,

• гречихи – 37 тыс. тонн в год.

Всего 67 тыс. тонн.

Страна Б может выращивать:

• кукурузы – 25 тыс. тонн в год,

• пшеницы – 55 тыс. тонн в год,

• гречихи – 35 тыс. тонн в год.

Всего 115 тыс. тонн.

Страна В может выращивать:

• кукурузы – 30 тыс. тонн в год,

• пшеницы – 65 тыс. тонн в год,

• гречихи – 15 тыс. тонн в год.

Всего 110 тыс. тонн.

Итого с трех стран в год: кукурузы – 65 тыс. тонн, пшеницы – 140 тыс. тонн, гречихи – 87 тыс. тонн.

Как изменится картина, если в нее добавить специализацию?

Вы видите, что в стране А не очень хорошо с кукурузой, зато неплохо растет гречиха. А в стране В явно не выгодно выращивать гречиху, зато выгодно – пшеницу. Страны могут увеличить общие показатели, если начнут кооперироваться по принципу специализации, то есть станут прицельно выращивать ту или иную культуру. Таким образом, для страны Б остается кукуруза, пусть она и растет здесь не лучше остальных культур. В этом и состоит суть кооперации.

В стране А выращивается только гречиха, в стране Б – кукуруза, в В – пшеница.

Когда каждый из участков в каждой стране будет рационально отведен под выращивание только одной выгодной культуры, мы получим следующие цифры: кукуруза – 75 (25×3) тыс. тонн, пшеница – 195 (65×3) тыс. тонн, гречиха – 111 (37×3) тыс. тонн.

Ощутимый прирост? Безусловно. Но где вы видели такое, чтобы страны всегда слаженно специализировались согласно принципу международного разделения труда, который прекрасно работает в теории экономических игр?

Правильно, идеальных ситуаций нет. Конечно, та или иная страна экспортирует то, что в ней лучше всего растет (или производится эффективнее). Но до рациональной специализации реальным странам очень и очень далеко. Почему так происходит? Здесь и вступает в игру нерациональное чувство справедливости.

Часто и на уровне крупных экономических блоков решения принимаются нерационально. Когда одна страна считает, что по отношению к ней ведется не совсем справедливая политика (что, кстати, может быть совершенно надуманно), она отказывается участвовать в экономически целесообразной кооперации. Почему? Потому что решения принимают живые люди. Вполне вероятно, когда-нибудь подобные решения будет принимать искусственный интеллект.

Обратите внимание на то, что принцип нерациональности переходит с одного уровня на другой.

Заслуга Канемана состоит в том, что, будучи психологом, он понимал: руководства отдельных стран, как и обычные люди, часто принимают решения, испытывая некоторую тревогу. Она вполне обоснована и зависит от степени неопределенности условий. К примеру, диспетчеру нужно дать команду посадить самолет на ту или иную полосу. Но чем хуже погодные условия, тем сложнее это сделать. Игрок, делая ставки уже в реальной игре, а не в «Ультиматуме», рискует потерять большую сумму или вообще влезть в огромные долги. Вообще-то, люди не любят рисковать. Так уж устроен наш мозг. Вспомните о том, что негативный опыт оставляет в мозге более глубокий след.

Еще в сочинении 1738 года философ и математик Даниил Бернулли пытался понять, как размеры богатства человека влияют на его желание рисковать капиталом. Философ полагал, что люди не склонны к риску, но многое зависит от того, о каких суммах идет речь.

Для примера приведу ситуацию, в которой вы получаете, скажем, 10 тысяч с вероятностью в 85 % и 8,5 тысячи с вероятностью почти 100 %. Обычно игрок выбирает второй вариант. Обратите внимание: вероятность проигрыша в первой ситуации составляет всего 15 %. Но человеку спокойнее забрать сумму в 8,5 тысячи.

Бернулли первым заговорил о том, что некоторая общая полезность богатства способна сделать людей либо счастливыми, либо несчастными.

Стоит отметить, что некоторые выводы Бернулли подвергались критике, но именно они натолкнули экономистов и психологов на идею ожидаемой полезности. Это психологический эквивалент измерения ценности денег (или какого-то другого блага).

Интересно, что в отдельных ситуациях, когда сумма выигрыша значительно превышает потери, люди готовы идти на риск, даже если уже выигранная сумма является для них более чем значительной.

К примеру, человек играет в телевизионную игру на эрудицию. Его выигрыш после ответа на десятый вопрос составляет 500 тысяч, а следующий – может принести 650. Но вероятность дать правильный ответ очень низка (уже израсходованы все подсказки, да и вопрос, очевидно, будет сложнее). С точки зрения рационального подхода логично остановиться и забрать деньги. Но человек все равно готов идти на риск.

Частично объяснение такого решения можно найти в работах Бернулли. Если не вдаваться в детали, математик отметил, что важны процентные соотношения. Скажем, субъективное ощущение разницы в выигрыше между 100 и 200 рублями выше, чем между 1100 и 1200 рублями.

Полезность ожидаемого результата вычисляется как сумма полезностей возможных исходов с учетом их вероятности.

За последние полвека в многочисленных экспериментах были получены данные о том, как экономисты и бизнесмены сами принимают ошеломляюще нерациональные решения.

Достижения нейробиологии позволили невероятно близко подойти к пониманию мозговых процессов принятия экономических решений. Чтобы эффективно моделировать поведение человека была создана целая междисциплинарная отрасль знаний – нейроэкономика. Она объединила в себе подходы нейробиологии, экономики и психологии.