Стив Брусатти - Время динозавров. Новая история древних ящеров

Карьер является слепком древней экосистемы, одной из первых пустынь, в которой могли жить динозавры. Не это ожидала увидеть «Крысиная стая». Когда юные выскочки начали раскопки в середине 2000-х гг., общепринято было считать, что динозавры завоевали пустыни вскоре после появления в позднем триасе. Другие ученые собрали огромное количество окаменелостей аналогичного возраста в Нью-Мексико, Аризоне и Техасе, которые, по-видимому, принадлежали более чем дюжине видов динозавров, от больших и малых хищников до разнообразных растительноядных, предков трицератопса и утконосых динозавров. Казалось, динозавры были повсюду. Но не в карьере Хейдена. Там были чудовищные земноводные, родственные нашим португальским метопозаврам, примитивные крокодилы и их длинномордые и бронированные родственники, тощие рептилии с короткими ногами под названием ванкливеи, похожие на чешуйчатых такс, и забавные маленькие рептилии под названием дрепанозавры, которые висели на деревьях, как хамелеоны. Вот кого было много в карьере. Но не динозавров. «Крысиной стае» попалось только три типа динозавров: быстрый хищник, очень похожий на целофизиса Болдуина, еще одно быстрое плотоядное под названием тава и несколько более крупный и мощный мясоед чиндезавр, близкий родственник аргентинского герреразавра. Каждый из них был представлен лишь несколькими окаменелостями.

Это оказалось большим сюрпризом. Динозавры редко встречались в тропических пустынях позднего триаса, да и то попадались только хищники. Не было ни растительноядных динозавров, ни предков длинношеих, которые были так распространены во влажных зонах, ни птицетазовых предков трицератопса. Была лишь жалкая группка динозавров, окруженная всевозможными более крупными, злыми, многочисленными и разнообразными животными.

Как же тогда понимать десятки видов триасовых динозавров, которых другие ученые собрали со всего американского Юго-Запада? Ирмис, Несбитт, Смит и Тернер внимательно изучили все данные, которые смогли найти, отправившись в каждый провинциальный музей, где хранились окаменелости. Оказалось, что большинство образцов были отдельными зубами и осколками костей — не лучшая основа для выделения новых видов. Но в шок повергло их не это. Чем больше находок попадалось в карьере Хейдена, тем яснее было, на что смотреть. Они научились инстинктивно отличать динозавра от крокодила или земноводного. После нескольких моментов озарения они поняли: большинство якобы остатков динозавров, собранных другими учеными, на самом деле были вовсе не динозаврами, а примитивными динозавроморфовыми родственниками динозавров, а иногда и ранними крокодилами, которые только внешне походили на динозавров.

Таким образом, динозавры не только редко встречались в позднетриасовых пустынях, они еще и жили бок о бок со своими архаичными родственниками, представителями тех же групп животных, которые оставляли крошечные следы в Польше почти 40 млн лет назад. Это было то еще потрясение. Раньше почти все думали, что примитивные динозавроморфы были неинтересными предковыми видами, единственное предназначение которых — дать жизнь могучим динозаврам. Сделав это, они могли спокойно идти вымирать. И вот они тут как тут, по всей позднетриасовой Северной Америке: например, новый вид, дромомерон, размером с пуделя, которого нашли в Хейденском карьере, жил рядом с настоящими динозаврами примерно 20 млн лет.

Вероятно, единственным, кого эти выводы не удивили, был юноша, аргентинец по имени Мартин Эзкурра. Независимо от четырех американских студентов Мартин усомнился в определении некоторых предполагаемых североамериканских «динозавров», собранных старшим поколением палеонтологов, но у него не было ресурсов для изучения, потому что он был из Южной Америки и все еще учил английский.

Ах да, еще Мартин был подростком.

Тем не менее у него был доступ к огромным коллекциям динозавров Исчигуаласто на родине благодаря щедрости Рикардо Мартинеса и других кураторов, которые положительно отреагировали на необычную просьбу старшеклассника, желающего посетить их музеи. Мартин собрал фотографии многих непонятных североамериканских экземпляров, внимательно сравнил их с аргентинскими динозаврами и увидел ключевые различия. В частности, один североамериканский род, стройных хищник под названием эуцелофизис, которого считали тероподом, на самом деле был примитивным динозавроморфом. Мартин опубликовал этот результат в научном журнале в 2006 г., за год до того, как Ирмис, Несбитт, Смит и Тернер опубликовали свои первые выводы. Ему только-только исполнилось 17 лет.

Трудно сказать, почему динозаврам никак не удавалось освоить пустыни, в то время как многие другие животные, в том числе их предки-динозавроморфы, лучше переносили жару. Чтобы разобраться в сути вопроса, «Крысиная стая» обратилась к квалифицированному геологу Джессике Уайтсайд, которая также принимала участие и в наших раскопках в Португалии. Джессика — маэстро по части чтения геологических отложений. Лучше всех моих знакомых она умеет взглянуть на последовательность горных пород и сказать, сколько им лет, каковы были условия их формирования, насколько было жарко и даже сколько выпадало осадков. Дайте ей погулять по местам раскопок, и она вернется с целым рассказом о том, как в далеком прошлом изменялся климат, менялась погода, внезапно появлялись и так же внезапно исчезали те или иные виды животных.

В Гост-Ранч шестое чувство подсказало Джессике, что у животных из карьера Хейден жизнь была непростой. Местность вокруг них не была пустыней все время, напротив, климат резко менялся в зависимости от сезона. Большую часть года там было совершенно сухо, а потом становилось прохладно и влажно — Джессика и «Крысиная стая» назвали это явление гиперсезонностью. Во всем виноват углекислый газ. Расчеты Джессики показывают, что во времена существования животных из Хейденского карьера в тропических районах Пангеи на каждый миллион молекул воздуха приходилось около 2500 молекул углекислого газа — в шесть с лишним раз больше углекислого газа, чем сегодня. Пусть эта информация уляжется — вспомните, как быстро повышается температура сегодня и как мы обеспокоены будущим изменением климата, хотя в современной атмосфере углекислого газа гораздо меньше. Высокая концентрация углекислого газа в позднем триасе запустила цепную реакцию — огромные колебания температуры и осадков: то бушующие пожары, то проливные дожди. В таких условиях стабильные растительные сообщества формируются с трудом.