Роберт Хендриксон - Хитрее человека. Исчерпывающая история крысы и человеческая цивилизация

В наше время самым мощным оружием человека в борьбе с грызунами являются различные яды. Один из них, морской лук, был известен крысоловам еще в 1500 году до н. э., до сих пор его широко применяют в этих целях. Красный морской лук (Urginea или Scilla maritima) представляет собой цветущее растение, распространенное в странах, граничащих со Средиземноморьем. Его крупный клубневидный корень, вес которого достигает четырех фунтов (около 2 кг), разрезают на ломтики, высушивают на солнце и потом на его основе изготавливают различные смеси, входящие в состав сердечных препаратов, отхаркивающих средств и диуретиков. Современные крысиные яды с применением красного морского лука выпускают в виде порошка или жидких форм [6] В России продается препарат красного морского лука под названием сцилли розид. . Они обладают горьким вкусом и вызывают рвоту, поэтому достаточно безопасны для людей.

В отличие от человека и других животных у большинства грызунов, в том числе и крыс, отсутствует рвотный рефлекс, что делает их уязвимыми для воздействия ядов. Активное вещество, содержащееся в красном морском луке, парализует сердце крысы, поэтому популяцию норвежской крысы удалось значительно сократить за один прием (черная крыса не так охотно польстилась на приманку), однако крысы, выжившие после отравления, как правило, больше не едят такую приманку. Яд, действующий при однократном применении, считается наиболее эффективным средством против грызунов.

Кроме морского лука, в качестве антикрысиного средства издавна применяют руту. В средние века люди развешивали ее ветви вокруг окон, надеясь таким образом защитить свое жилище от вторжения чумы. Несмотря на то, что они не считали крыс виновными в распространении Черной смерти, должно быть, этот метод помогал, поскольку крысы терпеть не могут руту.

В наши дни крысоловы отказались от руты, но наряду с морским луком применяют и другие острые яды. Стрихнин — старое проверенное средство — убивает грызунов за полчаса, парализуя центральную нервную систему, однако его, так же, как и мышьяк, карбонат бария, фосфор, сульфат талия и другие острые яды, опасно применять в домах, где есть дети и домашние животные. Фосфид цинка гораздо предпочтительнее, — этот яд вызывает паралич сердца, и его легко узнать по резкому чесночному запаху и характерному вкусу.

Самым эффективным препаратом, одна доза которого обычно нетоксична для человека, является лишенный запаха норбомид [7] Продается в России под названием шоксин. , который убивает крысу, вызывая сокращение кровеносных сосудов. ANTU (альфа-нафтилтиомочевина) [8] Препарат крысид. представляет собой яд замедленного действия; он безопасен для человека, но ядовит для собак, кошек и других домашних животных.

В первую тройку самых эффективных и опасных ядов входят Вакор [9] Препарат PH-787. , 1080 (фторацетат натрия) и 1081 (флуороацетамид). Вакор стал причиной нескольких смертельных отравлений в Корее и США.

После того как в 1980 году только в одной Калифорнии им отравились десятеро взрослых, Агентство по защите окружающей среды запретило его использование. Однако по сравнению с 1080 и 1081, которые почти не отличаются друг от друга, Вакор менее токсичен. Оба названных яда входят в десятку самых токсичных веществ в мире, за 1–8 часов вызывая паралич сердца и центральной нервной системы. Они крайне опасны для человека и других животных; собака или кошка, съевшие отравленную крысу, также погибают. Когда трое детей в Дуранте, Оклахома, погибли, поев вафель, на которые попало несколько капель 1081, — вафли они взяли в грузовике сотрудника санитарной службы, Агентство по защите окружающей среды запретило применять препараты на его основе в канализационных коллекторах и разрешило продавать его только имеющим лицензию профессионалам. Применение 1080 также ограничено. Недавно власти района Форт Ворт объявили тревогу — во время налета на офис санитарной службы грабители похитили небольшую канистру с 1080. Опасаясь, что яд выльют в водопроводную систему, администрация призвала жителей района к бдительности. У них были все основания для беспокойства, ведь для того, чтобы убить взрослого человека, достаточно микродозы. В области производства ядов вообще очень много ограничений, — например, в 1981 году розовый крысиный яд был снят с производства после того, как выяснилось, что краситель вызывает рак у лабораторных крыс.

В целом описанные выше острые крысиные яды гораздо опаснее новых антикоагулянтов замедленного действия и уступают им в эффективности. В 1950 году в производстве средств борьбы с грызунами произошла настоящая революция — в лаборатории университета штата Висконсин были открыты антикоагулянты. Идею подсказали наблюдения за крупным рогатым скотом, ученые давно заметили, что у животных, съевших испорченное сено, часто развивается геморрагия, приводящая к гибели. Сотрудники лаборатории выделили вещество, надежно убивавшее подопытных крыс, и назвали его дикумарол. Открытие привело к созданию варфарина [10] Препарат зоокумарин. — первого родентицида на основе антикоагулянта. По иронии судьбы смертельный крысиный яд был изобретен в сотрудничестве с крысами.

Для того, чтобы вызвать у крысы смертельное внутреннее кровотечение, достаточно менее 1/500 унции (0,05 г) варфарина. Принцип действия антикоагулянтов заключается в том, что отравившееся животное в буквальном смысле истекает кровью. Такие препараты особенно эффективны в борьбе с грызунами, поскольку они не видят связи между гибелью своих собратьев и съеденной приманкой. Как мы уже отмечали, крысы способны обнаруживать в пище даже ничтожное количество яда. Более того, они настолько недоверчивы, что скорее умрут от голода, чем снова польстятся на подозрительный корм. Иногда они помечают отравленное зерно мочой или испражнениями, чтобы таким образом предостеречь своих собратьев. В книге «Всепожирающая страсть» Питер Фарб объясняет эту особенность следующим образом: «Крысы, выжившие после отравления, никогда в жизни не прикасаются к корму, похожему на тот, что вызвал у них недомогание. Такое недоверчивое отношение к пище позволяет им учиться на собственных ошибках. Эта особенность противоречит классической теории Павлова, согласно которой для формирования рефлекса необходима целая серия условных сигналов, причем рефлекс постепенно угасает, если его время от времени не подкреплять соответствующим раздражителем [11] Это относится только к пищевым условным рефлексам, болевые и оборонительные рефлексы формируются после первого применения ( Прим. ред .) . Свойственное крысам осторожное отношение к приманке можно рассматривать как своего рода адаптацию, которая избавила их от необходимости, сталкиваясь с одной и той же ситуацией, каждый раз анализировать ее заново».