Питер Уорд - Эволюция будущего

Он искал новые разновидности животных. Но птицы, белки, домашние собаки и кошки – и люди – все они выглядели теми же самыми.

Тысяча лет ещё не вызвала к жизни новую фауну, растущую из пепла старой. Это потребовало бы больше времени. Но опять-таки, это было то, чего у Путешественника во Времени – и у его вида – был почти бесконечный запас. Всё время в этом мире.

Преобразование домашних растений и животных – от старого избирательного размножения до сегодняшней генной инженерии – оказало огромное воздействие на все живые существа на планете.

Расположенный высоко на вершине холма с первозданным видом на запад, госпиталь Харборвью в Сиэтле занимает главенствующее положение над обширным городом, раскинувшимся вдоль берегов внутреннего водного пути, известного как Пьюджет-Саунд. В ясные дни массивные Олимпийские горы плавают над далёким западным горизонтом, словно пробуя поймать заходящее солнце своими зубчатыми скалистыми вершинами, тогда как на юге вырисовывается гора Ренье, словно какой-то успешный вкус месяца компании «Баскин Роббинс». Возможно, ни в каком другом общественном госпитале в мире не наслаждаются таким великолепным закатом.

Однако такие пасторальные удовольствия в значительной степени потеряны для клиентов Харборвью. Большинству из тех, кто прибывает сюда, уже не до заботы о подобных вещах, для них проход через эти двери обычно является лишь прибытием в свой последний приют. И они не прибывают поодиночке. Временно прибывшие пациенты, наркоманы, жертвы огнестрельных ранений и незастрахованные лица, которые составляют большой процент от пациентов Харборвью, часто приносят с собой экзотические новые штаммы микробов, организмов, которые, несомненно, эволюционировали совсем недавно.

Начиная с середины двадцатого века учёные и врачи вели кампанию по искоренению бактериальных заболеваний, используя только разработанные в то время антибиотические препараты. Результатом было массовое вымирание бактерий – концентрированная волна смерти, завершившаяся исчезновением множества отдельных микробов, и, при любых намерениях и целях, вымиранием целых видов. Оспа, бешенство, тиф, краснуха, холера – древние микробные бичи человечества были сметены с лица Земли. Бактерии, вызывающие эту древнюю заразу, столкнулись с двумя альтернативами: или эволюционировать, или погибнуть. Большинство погибло. Но немногие эволюционировали в формы, стойкие к антибиотикам. Через пятьдесят лет после своего изобретения эти «чудесные» препараты породили разнообразные новые стойкие к препаратам виды, которые никогда не эволюционировали бы, кроме как под влиянием человека. Это явно ни что иное, как начало нашего превращения в хозяев для новых видов микробов.

Точно так также обстоят дела с биосферой, за исключением того, что «антибиотик» – это мы. В результате нашего антибиотического воздействия и текущего ритма вымирания, который оно задало, многие из ныне живущих видов вымрут. Немногие, однако, выживут и будут процветать, становясь корнями, на которых вырастет новая биота. Некоторые уже так и сделали, и одна из ранее высказанных мыслей этой книги состоит в том, что существенная часть «фауны эпохи восстановления», которая следует за любым массовым вымиранием, уже находится рядом с нами в виде домашних растений и животных и главенствует в наземных местообитаниях. Эволюция, несомненно, продолжается, но большая часть её теперь «направлена» на удовлетворение человеческих целей, или протекает в качестве побочного продукта человеческой деятельности.

Чарльз Дарвин начал свой труд «Происхождение видов…» с главы об одомашнивании. Перед тем, как представить какие-либо иные данные или аргументы, он отметил, что многие разновидности домашних животных и растений являются одним из самых явных доказательств существования органической эволюции – в данном случае эволюции новых типов животных и растений, разводимых, чтобы служить источником пищи или спутниками человечества.

Как и в большинстве своих выводов, в этом месте Дарвин был прав. Но мы можем сделать ещё один шаг вперёд. Одомашненные животные и растения – это доминирующие члены того, что может называться «фауной эпохи восстановления», накапливающейся прямо или косвенно со времени вымирания гигантских млекопитающих (и с момента толчка к развитию сельского хозяйства, вызванного этим вымиранием). То, что многие из этих животных функционально занимают место вымерших или находящихся под угрозой исчезновения видов гигантских млекопитающих – вовсе не случайно. Коровы, свиньи, овцы, лошади и другие хорошо знакомые домашние животные, ныне тысячами пасущиеся на поросших травой равнинах по всему миру, стремительно заменили многочисленные виды вымерших или исчезающих крупных диких травоядных. Стимулом для этих эволюционных перемен стала, конечно, твёрдая рука человечества.

Хотя большинство видов животных может быть «укрощено» или до некоторой степени приучено к присутствию людей, будучи воспитанными ими с молодого возраста, одомашнивание заходит намного дальше этой простой модификации поведения. Одомашнивание вида требует не только согласованных усилий на протяжении длительных периодов времени, но также и некоторых заранее существовавших особенностей видов, являющихся объектом внимания. В прошлом такая работа осуществлялась только по причинам вроде увеличения количества получаемых продуктов питания, улучшения перемещения или защиты от хищников. Домашние животные – это эволюционные результаты навязанного человеком «неестественного отбора».

Были одомашнены совсем немногие крупные млекопитающие. Биолог Джаред Даймонд из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе показал, что из 150 видов наземных неплотоядных млекопитающих, весящих больше, чем примерно 30 килограммов, только 14 были одомашнены. Все, кроме одного из них, происходят из Евразийского региона; единственное исключение из этого правила, родом из Нового Света – лама. Все домашние виды произошли от диких видов со схожими особенностями: все обладают быстрым ростом до наступления зрелости, способностью размножаться в неволе, небольшой склонностью к панике при испуге, послушным и уступчивым нравом и социальной структурой и иерархией, которые позволяют одомашнивание. Все эти характеристики в дальнейшем были отобраны путём грубой формы «естественного отбора»: тем особям, которые обладали благоприятствуемыми особенностями, позволяли размножаться; кто не обладал ими, тех убивали.