Дэвид Эпштейн - Спортивный ген

Несмотря на все происходящее, даже когда казалось, что Макки не выживет, Тоня продолжала его дело: занималась разведением собак. Она случила Зорро с другими их собаками. К зиме Макки выписали, он уже достаточно хорошо себя чувствовал после операции. А во дворе его встречали 66 щенков Зорро, приветливо виляющих хвостами.

Макки вернулся на соревнования Iditarod в 2002 году. С искусственным пищеводом он смог преодолеть 710 км. Следующие несколько лет он решил не принимать участия в забеге и полностью сосредоточился на дрессировке внуков и детей Зорро и дальнейшем разведении собак. Макки ни на шаг не отступился от своей идеи разведения: вывести трудолюбивую, работоспособную породу. Он знал, что никогда не сможет никого победить на соревнованиях, если поставит упор на спринт. Именно так делают многие каюры, пытаясь быстрее пройти расстояние от пункта до пункта, не рассматривая всю дистанцию целиком. Макки же разработал систему, которую он называет марафон. Он не заставляет собак бежать со скоростью 20–25 км/ч от одного контрольного пункта до другого. Лайки Макки будут бежать медленнее, но смогут проделать гораздо большее расстояние, чем остальные. Макки говорит, что «его собаки бегут со скоростью 11 км/ч, и, конечно, это медленно. Однако они сохраняют эту скорость на протяжении 19 часов. И за счет этого пробегают большее расстояние».

В 2007 году Макки снова принял участие в Iditarod. На этот раз в его упряжке было 16 собак из потомства Зорро. Он достиг финиша всего 9 дней спустя и, конечно же, пришел первым. На его лице блестели замерзшие слезы – Макки понял, что теперь его жизнь изменится.

Все соперники Макки мечтали заполучить таких же собак. За ночь питомник Макки превратился в один из самых востребованных, а цены на его щенков возросли до четырехзначных цифр. В 2008 году Макки снова победил на Iditarod. Это была его вторая победа из четырех. Однако неделей позже случилось ужасное происшествие. Один пьяный водитель снегохода попытался задавить собак Макки. Во время этого происшествия очень сильно пострадал Зорро. На вертолете пса перевезли в Сиэтл. У него были сломаны три ребра, произошел накол легких, открылось внутреннее кровотечение, а повреждения спинного мозга были настолько серьезными, что он не мог стоять.

Зорро выжил, но ветеринар запретил ему принимать участие в гонках или в разведении. Макки построил для Зорро новую будку во дворе и оградил его от любых физических нагрузок. Но пес не находил себе места, он постоянно бегал, пытаясь сорвать цепь и жалобно скулил, словно его предали. Зорро не мог понять, почему его не берут на пробежки, которые он так сильно любил. Тогда Макки решил построить Зорро большую будку в центре двора на возвышенности и огородить ее забором, оставив собаке достаточно свободного пространства. Макки говорит, что «Зорро по-прежнему главный задира в питомнике. Несмотря на то, что он уже давно не участвует в соревнованиях, я не перестаю его любить. В моей жизни ему отведена особая роль, он навсегда покорил мое сердце». Однако Зорро была отведена особая роль не только в жизни Макки, но и в жизни всего питомника.

Идея вывести конкурентоспособную породу не нова. Еще Дарвин удивлялся способности собаководов вывести любую черту, какую они хотели. Порода уиппет создавалась в погоне за высокой скоростью бега. Селекционеры добились желаемого: уиппет стали очень сильными и быстрыми собаками, более того, у 40 % собак этой породы замечены редкие мутации миостатина.

В конце XIX и начале XX века, особенно во времена золотой лихорадки, когда морские порты и реки Аляски замерзали, ездовые собаки были основным источником транспортировки любых грузов от почты до золотой руды. Селекционеры пытались вывести сильную, выносливую и устойчивую к холоду породу, пока не появились первые снегоходы, так быстро набравшие популярность. Но в 1973 году езда на собачьих упряжках снова начала входить в моду. В этом году были проведены первые гонки Iditarod, и за победу на них выдали немалое денежное вознаграждение. И опять возрос интерес к селекции. Пойнтеры, салуки, аляска-маламут и сибирские лайки скрещивались друг с другом и с другими породами, создавая новый генетический коктейль. Но эта система работала.

На первых гонках Iditarod победителям требовалось более 20 дней, чтобы добраться до финиша. Двумя десятилетиями позже каюры достигали финиша в два раза быстрее. Аляскинская хаски превратилась в уникальных спортсменов. Даже без тренировок эта порода имеет объем кислорода в 4–5 раз больше, чем у человека, ведущего малоподвижный образ жизни. После тренировок VO 2max [56]собак возрастает примерно в восемь раз, чем показателя среднего человека, а это более чем в четыре раза выше, чем, например, у Паулы Рэдклифф, рекордсменки мира по бегу на длинные дистанции.

Селекционеры вывели породу ездовых собак, которые были идеально приспособлены к бегу по снегу за счет межпальцевых перепонок и особенностей сердцебиения. У этой породы был и соответствующий аппетит, они ели не менее 10 000 калорий в день. Но, пожалуй, самой замечательной особенностью, которую биологи вывели в аляскинской хаски, была способность мгновенно отвечать на тренировки. Во время тренировок и у людей, и у собак истощаются запасы энергии в мышцах, повышается уровень гормонов стресса и повреждаются определенные клетки: поэтому люди начинают испытывать усталость, ломоту во всем теле, и им требуется отдохнуть, чтобы организм адаптировался к нагрузке, прежде чем снова приступить к тренировке. Таким образом, чтобы прийти в хорошую физическую форму, людям необходимо чередовать отдых и нагрузки. Аляскинским лайкам, напротив, чтобы достичь хорошей физической формы, не нужно время на восстановление. Их организм сразу же реагирует на тренировки и адаптируется в процессе.

В 2010 году Хизер Хасон, генетик из университета Аляски в Фэрбенксе, решила протестировать гоночных собак, достигших возраста 7 лет, из восьми различных питомников. К удивлению Хасон, селекционеры настолько тщательно выводили определенные черты у аляскинских хаски, что при анализе микросателлитов, повторяющихся маленьких частиц в последовательности ДНК, выяснилось, что эта порода стала генетически уникальной, как, например, пудели или лабрадоры, но никак не подвид аляскинских маламутов или сибирских лаек.

Хасон вместе со своими коллегами обнаружили генетические следы 21 породы собак, не считая генов самой аляскинской хаски. Исследовательская группа также установила, что среди этой породы собак высокая трудоспособность. Более того, у тех собак, у кого трудоспособность была еще выше (измерялось по натяженности тросов, соединяющих упряжку с собакой во время забега), исследователи определили гены пастушьих собак. Этих собак специально разводили для охраны стада от волков, так что у них была очень развитая мускулатура. Гены анатолийских пастушьих собак однозначно способствовали улучшению трудоспособности хаски.