Ричард Форти - Трилобиты: Свидетели эволюции

Illaenus — самый выпуклый из всех трилобитов: он напоминает рыцаря в латах, края которых округленны и выглажены. Глаза у Illaenus сравнительно маленькие и сидят высоко на голове, ее бока круто спускаются к краям. Глабель с туловищем соединяется плавным переходом, плевральные части нависают покатыми склонами. Весь этот танкообразный профиль перетекает в полукруглый хвостовой щит, сглаженный настолько, что трудно догадаться, сколько в нем сегментов, Illaenus свертывался в почти идеальный шар, недоступный никакому хищнику, — это был броненосец в мире трилобитов (его близкий родственник Bumastus показан в приложении на рис. 3). Нетрудно представить, как какой-нибудь ордовикский или силурийский хищник тщетно бьется над плотно закрытой капсулой, пытаясь развернуть ее, а хрустальные глаза несостоявшейся жертвы все смотрят и смотрят немигающим взглядом, и вот раздраженный хищник удаляется, и можно разворачиваться и уползать в надежное место. Как и многие другие, Illaenus был впервые найден в Швеции в начале XIX столетия, а затем и на всех других континентах.

Calymene считается «типичным» трилобитом. Причина на редкость тривиальна — в многочисленных учебниках именно с этим трилобитом студенты сталкиваются прежде всего. Это самый распространенный трилобит в силурийских слоях (425 млн. лет). Нашли его в «классическом» районе Венлок, где в Британии были впервые тщательно исследованы обнажения пород нижнего палеозоя. Вот он, Венлокский кряж А.Э Хаусмана [16] «Кряж Венлок» — известное стихотворение очень популярного английского поэта-эдвардианца Альфреда Эдварда Хаусмана (1859-1936). , крутой обрыв Венлокских известняков, откуда открывается вид на западный Уэлльс и из которого тихий шропширский дождик вымывает окаменевшие глыбы кораллов. В карьерах у города Дадли в графстве Вустершир (карьеры XVIII—XIX вв.) найдены сотни и сотни прекрасно сохранившихся экземпляров блуменбахских Calymene (Calymene blumenbachii). Каждая уважающая себя коллекция обязана иметь пару подобных образцов. Эти существа исключительны в своей завершенности: они с ладонь величиной, солидно-полнотелые, от них исходит совершенно ощутимое очарование первобытности. В коллекциях, которые я курирую, один объект мне приходится охранять с особой бдительностью: великолепная, оправленная в золото, брошь с Calymene (см. приложение рис. 17); она, верно, послужила занимательной темой не одной беседы, красуясь на груди своей бывшей владелицы.

«Жук Дадли» изображен на гербе одноименного города (разумеется, тот, кто дал гербу название, распознал членистоногого, хотя «жук» звучит здесь несколько неточно). Кураторы местного музея хотят построить в бывших карьерах большой образовательный центр в форме гигантского Calymene, где посетители будут обедать под глабелью и читать учебники по истории под туловищем. Я целиком за. Этот трилобит с выпуклым панцирем несет на голове сужающуюся глабель с очень глубокими бороздками; свободные щеки похожи на сектора круга — примерно на две трети; в туловище 12 сегментов с хорошо выраженной осью; хвост аккуратный, покатый, по размеру меньше головы, он подворачивается под ободок головного щита, когда трилобит свернут. Я часто даю школьникам подержать свернувшегося Calymene, чтобы они могли взвесить на ладони 400 млн. лет истории. Такой непосредственный контакт с объектом стоит десятка учебных фильмов. Чувство удивления в магазине не купишь. Его не выдают по разнарядке школьной программы; оно появляется вдруг и ошеломляет ребенка.

Radiaspis — это гимн колючкам. Он меньше Calymene, но «добирает» размер шипами, которые торчат буквально отовсюду. Спереди цефалона прямо расческа из шипов; есть и щечные шипы; не одним, а целыми двумя шипами заканчиваются сегменты туловища, опять же шипы на туловищной оси и, наконец, длинные изящные шипы вокруг пигидия. Вам придется как следует присмотреться, чтобы догадаться, что эта пара — не очередные шипы, а глаза на стебельках. Radiaspis — это трилобит из группы одонтоплеврид, что означает «зубастобокие» — и совершенно понятно, откуда взялось такое название. Глабель подразделяется на три забавные круглые дольки. Инстинкт подсказывает, это еще одно высокоспециализированное животное, поскольку от него веет причудливой особостью, так же как от морского конька или ушана — длинноухой летучей мыши. И на мгновение вас охватывает благоговейный трепет перед щедростью природных форм.

Какими бы экстравагантными ни выглядели одонтоплевриды, их устройство оказалось исключительно удачным и позволило им с успехом просуществовать с ордовика до девона (500-570 млн. лет назад); они дали начало сотне видов, каждый из которых может похвастаться собственным уникальным украшением из шипов.

А парад наш все продолжается. Phacops мы уже видели (см. приложение рис. 18), это тот большой девонский трилобит, чьими огромными глазами с хрустальными линзами мы в следующей главе будем разглядывать древний мир во всех его подробностях. Первые Phacops нашли в Германии в 1820-х гг.; затем в Британии, во Франции и в Северной Америке. Поверхность панциря шершавая, бородавчатая. Я сижу за столом и пишу, а прямо передо мной огромный Phacops из Марокко; я легонько провожу пальцами по бугоркам его панциря. Этот вид трилобитов стал в изобилии поступать на рынок примерно с 1985 г.; многие имели вид почти скульптурный, так как подобно скульптуре их грубо вырубали из известняка. Тот экземпляр, что находится передо мной, на ощупь похож на пупырчатый молодой огурец; пальцы различают одиннадцать сегментов туловища. У этого трилобита так хорошо выражены бороздки и шишечки, что его можно прочитать пальцами, как азбуку Брайля. Глабель выдается вперед треугольником; хорошо вычленяются и сегменты пигидия. Один из самых обычных видов — Phacops rana: тот, кто так его назвал, явно держал в уме бородавчатую «кожу», так как rana — это по-латыни лягушка. Некоторые образцы из кремневых сланцев Огайо так аккуратно выветрились из белесой материнской породы, что стали похожи на бронзовую полированную отливку. Находят их целыми скоплениями, и по крайней мере один исследователь предположил, что животные собрались для спаривания, когда их застигла катастрофа. Если это так, то момент зачина стал моментом кончины.

Мимо нас проносится еще множество других трилобитов, но они так проворны, что мы едва успеваем заметить одну-две яркие черты, как они уже исчезли из виду. Вот Crotalocephalus (см. приложение рис. 19) с хвостом, похожим на коготь кошки с несколькими большими, изогнутыми шипами; за ним Dalmanites с длинным шипом на конце пигидия, похожим на копьевидное рыло марлина. Потом следует Scutellum (см. приложение рис. 21) — плоский, как камбала, но с огромным хвостом в форме ребристого веера: вильнул хвостом — и нет его. Гигантский Lichas почти такой же плоский, но глабель у него будто состоит из шариков, прямо как мыльные пузыри, а пигидий — с глубокими бороздами и пилообразными краями. Рядом с ними захоронены в мягком иле крошечные слепые роющие трилобитики по имени Shumardia (см. с. 267). Потом шипастый монстр — Сотига (см. приложение рис. 34): у него столько вздыбленных шипов, что шпагоглотатель проснется в холодном поту, приснись ему такое. И так маршируют они один за другим, один за другим.