Александр Стрижев - Календарь русской природы

В конце первой декады мая прилетают глашатаи тепла – ласточки. Сначала появляются городские ласточки, за ними дня через три – деревенские касатки (с длинными рулевыми перьями на хвосте). Любители соловьиного пения уже наслаждаются руладами пернатого премьера весны. Зеленой сценой соловей выбирает себе ивняковые заросли, а в садах – боярышник или крыжовник: там безопаснее да и корма больше.

Распустились вишни. Круглые кусты сплошь в кипени пахучих лепестков. В парках и скверах воздух с утра наливается тончайшим ароматом лип и тополей, перебирающих на майском ветерке клейкие листочки. Внизу – рытый бархат трав в россыпи ярких цветов. И всех пышней сейчас одуванчики: ими щедро позлащены лужайки, широко обрызганы парковые дорожки. Басовой струной гудят тут мохнатые шмели, взимая с соцветий медовый ясак.

А в дубраве и того лучше! Там теперь как бы два неба – одно над кронами, другое под ногами. Пока коренастый богатырь не надел зеленые латы и не затмил солнце, внизу вовсю торопятся отцвести и набраться сил до будущей весны и синие пролески, и кремовые дубравные ветреницы, и лиловые медуницы, и сиреневые хохлатки. Первоцветов так много и так они красочны, что, кажется, одному майскому небу под стать соперничать с ними богатством тонов и оттенков.

На полях высоко поднимается рожь; в трубку пошла. А на яровом клину – сеятели: рыхлят боронами почвенную корку, чтоб влагу закрыть. Это называется "сухим поливом". Волосные трубочки-капилляры разрушены – влага из почвы быстро не испарится. А тут и дождички подоспеют. "Дождь в мае хлеба подымает",- говорят старые люди. Нужен он сейчас и лесу. Жухлая подстилка вон как ссохлась, под ногами гремит. Перед дождем зяблик подолгу стонет: "рюм-рюм-рюм". В яркий ведренный день песнь его звонкая, говорливая, с росчерком под конец.

У лисицы появился выводок. Осторожно подбирается к норе плутовка: не заметил бы кто логова. В гнезде, устланном травой и сухим мохом, шесть слепых буро-коричневых лисенят. У всех на кончиках хвоста белая оторочка. Нора у лисы чужая – барсучья. Когда поселились в одном из отнорков, домовитый барсук старался еще кое-как терпеть рыжую пару. Но вот в гнезде залаяли щенята, и жить ему рядом стало невмоготу. Не оттого, что шумно – это бы еще барсук выдержал,- от лисиного беспорядка. Да и как смириться ему, опрятному зверьку, с тем, что творится в лисьей стороне? Весь день хитрые хищники таскают в нору мышей, тетеревят, травяных лягушек, а то и зайцев, и хорьков: малышей выкармливают. Неряшливость же лис известна: что не съедят – бросят. Вот барсук и сбежал подальше от такого соседства. Авось образумятся, когда выводок повзрослеет…

На мокром лугу скрипят коростели-дергачи. Звук такой, что подумаешь, несмазанная телега проезжает. Дергач пуглив и обычно близко к себе не подпускает. Но когда скрипит- никого не замечает, хоть на два шага подойди. Зато на перемолчках сторожкий, от малейшего движения наблюдателя взлетает внезапно. На взлете хорошо видны ярко-желтые крылья, опущенный темный хвост и вытянутые ноги. Но летун из дергача не получился. Неловко отлетев в сторону метров пятнадцать, он побыстрей снижается в траву. И бегом в кусты. На ходу его никто не догонит. Даже погоныш. Кстати, крик погоныша похож на свист бича. Тоже непрестанно раздается на заре.

В стоялом лесном бочажке резвятся гребенчатые тритоны. Сейчас они нарядны, как никогда. Бугорчатая спина отливает зеленью, бока блестят не менее ярко, на горле светится оранжевый бант. Верхний плавник словно гребешок, из-за него тритон и назван гребенчатым. Наряд самочки невзрачен, да и гребня у нее нет. Тритоны способны восстанавливать утраченные органы – хвост, лапу и даже глаз. Безобидное и полезное животное тихих непроточных вод.

А кто видал голубую лягушку? Любознательным май и такую диковину покажет. В том же лесном бочажке, где рассматривали гребенчатых тритонов, обитает еще остромордая лягушка. В пору размножения лягушка-самец похваляется перед своей квакушкой голубым жилетом. В воде этот модник сказочно наряден. Но стоит ему показаться на берегу, как голубая обнова меркнет, линяет. И одежда оказывается будничной.

Из прибрежных кустов раздаются удалые "тэк-тэке, тэк-тэке". Соловей проснулся – второй час ночи. Одновременно с соловьем пробуждается лесной жаворонок – юла. Поет-заливается, подобно другим жаворонкам, повиснув в воздухе на трепещущих крылышках. Правда, рассмотреть юлу удастся, лишь когда начнет светать, но трезвон ее легко разобрать и в темь непробудную. В два-три часа оживляются перепел и полевой жаворонок. Их угодья – поля и луга. Не отстает от них и горихвостка. Она облюбовывает себе мелколесье, сады, парки. К трем часам просыпаются кукушка, иволга и большая синица. Затем уже слышится голос крапивника, а к четырем часам – разом зяблика, овсянки и пеночки-теньковки. Чуть позже встрепенется хлопотливый скворец. Снялся скворец с гнезда – четыре часа утра. Впору с ним зеленушка и трясогузка. Один лежебока-воробей порой спит до шести. Уже день занимается, а его все ко сну клонит. Любит поспать.

Наконец и торфяники прогрелись. Долго не размерзались, зато когда оттаяли – сразу зазеленели. Будто и зима нипочем.

Да так оно и есть. Замшелые болота вечнозелены. Не сбрасывает свои листочки и здешняя жилица – клюква. Ее нитчатые стебельки и после зимы сияют свежими листиками, как летом. Только вот заметить их на мху нелегко – сливаются, слишком уж эти листики мелки и неприметны. Зато ягоды не хуже ярких бус! Красные, круглые, крупные – так и бросаются в глаза на моховых кочках. Перезимовав, ягоды эти стали слаще и сочней. По осени были твердоватые, а теперь так и лоснятся от переизбытка сока. Клади их в кузовок, не пожалеешь.

Вешний сбор клюквы – третий по счету. Первый был в сентябре прошлого года, когда ягоды только-только созрели, второй – перед тем как установился снеговой покров, и третий – весной, до цветения этого стелющегося полукустарничка. Цветение начнется в конце мая – начале июня, когда клюквенное болото зарозовеет от россыпи четырехлепестных цветков. На концах тонких веточек загорится сразу по нескольку цветочков. А до той поры красуются бусины ягод.

Собирать их не споро, поэтому настоящий охотник до ягод берет с собой гребенчатый совочек. Подденет клюквенный стебель, и ягоды – вот они, в совочке! Так кузовок полнится быстро, и поход за дарами Берендея оказывается удачливым.

Клюква хороша и свежая, и обсахаренная, но особенно она ценна для приготовления освежительных напитков. Ведь ее сок богат лимонной кислотой и в морсах великолепно утоляет жажду. Употребляют ее также для выпечки пастилы и варки киселя. Ягоды клюквы всегда кстати в хозяйстве.