Александр Стрижев - Календарь русской природы

Влажными ветрами потянуло. Смягчилась зима, повернув на затяжные ростепели, поослабла. Февралю больше пристало оттепелями тешиться, чем холодами, вот и растут день ото дня пуховитые сугробы, взбитые последними снегопадами. Ручьями бегут поземки по выравненным просторам- ни берега, ни края. Старый снег уже осаживаться стал, черстветь. А как захряснет совсем, закаменеет – куда хочешь пешком пройдешь.

Переламывается зима на оттепелях, добреет. В мире живой природы особые новости. Таежная боярыня-медведица с прибавлением. В берлоге, затянутой поверху толстым слоем снега, появились два, а в других и три медвежонка-лончака. Густым молоком их выпаивает медведица, натощак коротая зиму: накопленный жир ее поддерживает.

А у лис – пора свадеб. Рыжие, как пламя, огневки и с темнинкой – сиводушки вызовут на смотрины лисов, выберут ловких и храбрых – и считай, пары определились. Не отстают от лис волки: в феврале их семьи-стаи распадаются, и серые подыскивают на стороне пару по сердцу.

На глубоких лесных речках с омутами кое-где заметны проломы льда. Это бобры лазы проделывают, на волю выходить стали о весне проведать. Бобер загодя смастерил себе хатку просторную и живет в ней уж который год, не зная беды. Вход в сухую избушку – под водой, а чтоб уровень воды не спадал – подпора-плотина сооружена. Седому бобру пропитания не занимать: ивы, осины, березы еще до холодов были разделаны на чурки и хворостины, сплавлены и подтоплены ближе к хоромам. Кубометры лесоповала на дне: выбирай любую лесину к столу. Не надивишься бобрам, прописанным под Серпуховом, в Данках. Уж больно искусники они большие.

Удильщики выуживают лещей и окуней. После нереста ходко берет наживу усатый налим. С зимовальных ям уже поднимаются ерши: пора со стана трогаться. Чтоб зачернелась в проруби вода, февральский лед-толстяк научит проворству и с пешней и с буром. Потому-то так дорог рыболову его ледовый забой. В феврале особенно важно прорубить во льду на прудах и на озерах отдушины, чтобы не задох-лась рыба из-за недостатка кислорода под ледяной броней.

В феврале фенологи наблюдают первые признаки близящейся весны. Уже в яркий полдень пригрев чувствуется, наступает пора капелей, а значит, и сосулек. Перелом зимы отмечается более протяжной песенкой юркой синицы. Настраиваются на весенний лад и овсянки. То все тихонями сидели, а теперь приободрились. "Зинь-зинь-зинь-зии"-доносится задорный голосок. Овсянки с виду походят на воробьев да и держатся вместе с ними. Зимой овсяночки жмутся поближе к людскому жилью, а летом возвращаются на лесные вырубки и сечи, на светлые поляны.

В хвойном лесу сейчас бойче всех желтоголовый королек. Он и в стайке синиц непоседлив, и один-одинешенек егоза. Забьется под самую верхушку елки, где гирьками подвешены спелые шишки, шариком перескакивает по хвойным сучьям, обирая личинки и яйца оцепенелых насекомых, и занятно попискивает. Королек – самая маленькая птица у нас, весит всего пять граммов.

Какие бы зима ни насылала морозы и метели, а белке тепло в глубоком круглом гнезде. Еще загодя свила она себе жилище из тонких веток да из растрепанного мочала, выстлав его изнутри мхом, содранным с деревьев. Дремучая ель надежно укрывает от ветра белкин домик-шар, укрепленный в развилке сучьев.

Белка спозаранку отправляется промышлять пропитание. Вскочит под самую верхушку старой ели, выберет спелую шишку – и давай ее разгрызать, семечки вылущивать. После сытного завтрака можно сладко поспать до другого утра.

Горазда белка делать запасы. По осени то грибы на сучья накалывала, то орехи и желуди по дуплам да под мох прятала. А теперь-то, в студеное время, навещает пушистая хлопотунья кладовки заветные. Вонзит в отборный орешек нижние тонкие зубы, раздвинет скорлупки – и ядрышко вот оно. Зацокает на радостях белочка, поведет кисточками ушей, то ли она не лакомка!

Когда же припасы истощатся, белка не унывает: кругом еще желудей много. Правда, проку от них чуть, по питательности желуди в десять раз уступают еловым семенам. Поэтому теперь одним завтраком не обойтись, приходится из гнезда выскакивать и в полдень и ввечеру. Не верхами, по деревьям, а низом – по снегу прыгает тогда белка. Ничего, что пощипывает на морозе стоптанные лапки,- и к великану дубу сбегает, попотчуется его плодами, и на опушку вынесется: рядом хлебное поле, колоска'ми подкрепиться можно. Разроет белка снег, уйдет с хвостом в ямку, не ведая, что за этим занятием ее легко может подстеречь и лиса, и куница, и всевидящий ястреб. Несдобровать ей тогда.

Были случаи, когда белки в поселок заходили и даже на чердак забирались. Учуяли как-то, что там мешок с орехами лежит, вот и повадились на даровое, пока не опорожнили тару. В находчивости им не откажешь.

Для белки по березнякам пойти – все равно что по миру пуститься. Лишь при крайней нужде обращается она к меловым колоннам берез за коротким мхом. Сколько ни ешь этого корма – не насытишься. Плохое подспорье и еловые веточки, из которых белка выгрызает почки. С такого пайка не всякий зверек и в гнезде согревается, хотя затыкает лаз мочалом и сам свертывается поплотнее. Многоследица, зеленый сор под елками и березовое подаяние – верные признаки недоедания белок. Если не откочуют в более гостеприимные лесные угодья – многих из них по весне недосчитаться.

Природолюбы должны поддержать голодающего зверька. Для этого сначала надо узнать, где водятся белки, развесить там кормушки (привязать лотки к деревьям), а потом почаще оставлять орехи, желуди, сушеные грибы, еловые шишки – все то, чем кормятся белки. Лучше такую подкормку вести вместе с лесничими.

День ото дня становится светлее. Почти на два часа возрастает в феврале долгота дня. Все чаще небосвод озаряется солнцем: за месяц общая продолжительность солнечного сияния составит теперь 59,2 часа против 31,7 часа в январе.

Но еще зима, зима… Трещат лютые морозы, воют вьюги, вздымая косяки сугробов, толстеют льды на водоемах. Среднемесячная температура воздуха в феврале для Подмосковья минус 9,6 градуса, Риги минус 4,5, Ашхабада плюс 3,8, Новосибирска минус 18, Якутска минус 35,8, Оймякона минус 44,3 градуса. В теплые зимы среднемесячная температура воздуха в феврале, естественно, выше, чем обычно (в 1914 г. поднималась в Подмосковье до минус 1,3 градуса), в студеные – ниже (например, в 1929 г. она в столичной области равнялась минус 19,5 градуса). Февральские температурные рекорды колеблются в пределах плюс 5,7 градуса (в 1935 г.) до минус 38,2 градуса (в 1929 г.).

В феврале на большей части нашей страны лежит снег. В северных районах ему еще лежать и лежать, там самая большая толщина снежного покрова приходится на апрель. На территории Русской равнины самые глубокие снега – в марте, и только на юге страны максимум снега принадлежит февралю или даже январю.