Кирилл Еськов - Удивительная палеонтология. История земли и жизни на ней

В миоцене был момент ( мессинский кризис), когда Средиземное море почти полностью высохло, а дно его заросло саваннами африканского типа.

Полидоминантный лес — лес, слагающийся большим числом лесообразующих пород. Широко известно такое сопоставление: на одном-единственном гектаре амазонской гилеи можно насчитать больше видов деревьев, чем во всей Англии.

Когда в Австралию завезли домашних копытных, оказалось, что местные навозники не справляются с утилизацией их помета и накопление неразложенных экскрементов на пастбищах останавливает возобновление трав. Пришлось завозить туда европейских навозников — тогда все пришло в норму.

«Южноамериканские копытные» — шесть вымерших отрядов, эндемичных для этого материка. Все они, как и наши парнокопытные и непарнокопытные, ведут происхождение от кондиляртр, однако с позднего мела развивались в изоляции и сходство с различными «северными» группами приобрели независимо, т.е. чисто конвергентно.

Это были одни из самых своеобразных копытных: пропорции конечностей у них таковы, что локомоция их была «полудвуногой», как у гориллы, а на ногах у них вторично возникли крупные невтяжные когти. Считают, что они обгладывали листву деревьев, пригибая к себе ветви при помощи «рук».

Именно это существо было описано И. А. Ефремовым в романе «Великая дуга» под названием «гишу — ужас ночей, пожиратель слонов».

Лошади (из непарнокопытных) и полорогие (из парнокопытных) являют собою две вершины в эволюции травоядности. У обоих имеется в пищеварительном тракте «бродильная камера», где симбиотические микроорганизмы дополнительно ферментируют пережеванную траву, однако у полорогих это рубец в передней части желудка, а у лошадей — слепая кишка позади него. Полорогие переваривают пищу медленно и неторопливо, извлекая из нее максимум того, что возможно, а лошади, напротив, прогоняют травяную массу через желудок с предельной быстротой. Наблюдения в африканских саваннах показали, что лошади (зебры), избирательно питаясь наиболее грубоволокнистыми травами, делают остальные типы корма более доступными для полорогих (антилоп).

Мне не хотелось бы вступать здесь в полемику с авторами наводнивших Россию «религиозно-просветительских» брошюр. Замечу лишь, что папская энциклика, написанная в 1967 году после Второго Ватиканского Собора, признала: теория Дарвина «верно трактует вопросы происхождения человеческого тела».

Седиментогенез — процесс накопления и окончательного осаждения осадков в водной среде.

История эта весьма назидательна в том смысле, что факт наличия у некоторой естественно-научной гипотезы математической модели (например, как в знакомых нам «импактных» гипотезах мелового вымирания) не должен гипнотизировать естествоиспытателя; математика — всего лишь инструмент (как та астролябия Остапа Бендера, которая «сама меряет… Было б только чего мерить»), который сам по себе истинности не гарантирует.

То, что ледник возникает не столько «от холода», сколько «от сырости», известно достаточно давно. Покровное оледенение достигало максимума в теплых и влажных приатлантических областях, тогда как в сухой и холодной Восточной Сибири и на Аляске существовали лишь локальные горные ледники (см. рис. 58).

Необходимо помнить, что появление на территории лесной зоны этих степных (т.е. вроде бы южных) видов маркирует не потепления, как иногда ошибочно полагают зоогеографы, а именно ледниковые эпохи.

Существующие на Земле пустыни делят по динамике выпадения осадков на три типа. Береговые пустыниразвиваются там, где к жарким побережьям подходят холодные морские течения (Намиб, Атакама): здесь осадков, считай, вовсе нет; жизни, соответственно, тоже. Пустыни центральноазиатского типа(Гоби, Бетпак-Дала): в них осадки «равномерно размазаны» по всему году — и потому жизнь тут есть весь год, но едва теплится. Пустыни средиземноморского типа(Сахара, Каракумы, Большая Песчаная пустыня в Австралии): здесь осадков столько же, что и в предыдущем типе, но только все они выливаются разом, за две-три недели; тут происходит краткий и бурный расцвет жизни (разнообразные эфемеры), которая затем переходит в латентное состояние — до следующего года.

Дань, которую английские короли в X–XI веках были вынуждены выплачивать викингам, регулярно вторгавшимся на Британские острова.