Сергей Ивченко - Занимательно о ботанике

Сахару в столовой свекле не слишком много — всего 6 процентов. Но «сахарный путь» человечества пролегал сквозь заросли этого овоща.

Выдающийся советский ботаник В. Л. Комаров любил говорить, что «мы не для того работаем, чтобы есть, а для того едим, чтобы работать». Сахар давно признан лучшим источником энергии для нашего организма. Это подлинный аккумулятор силы, ума, памяти, выносливости.

Не случайно люди с пониженной способностью реализации столь значительного источника энергии — диабетики — подвержены тяжелым страданиям. Впрочем, некоторые ученые склонны предполагать, что недостаток сахара отрицательно сказывается на развитии целых племен и народов, занимающих подчас обширные континенты. Коренные жители Австралии, например, не получали из своих лесов сочных сахаристых плодов, а дикого меда там недоставало.

Вполне понятны и проводившиеся многими народами с самых древнейших времен настойчивые поиски источников сахара. Результатом явились и эксплуатация пчел и выведение уникальных высокосахаристых сортов абрикоса в Древней Согдиане. (Плоды этих сортов прямо на дереве подвяливались и после уборки были пригодны к длительному хранению.) Сахар обильно дарили людям дыни, виноград, дынные деревья, арбузы, ананасы. Растения, понятно, накапливали сахар для своих собственных расходов, человек же высматривал наиболее богатые «сахарницы» и черпал оттуда для себя.

Столовая свекла, как уже отмечалось, довольствовалась для своих нужд весьма скромной 6-процентной сахарной «зарядкой» и, понятно, не могла и «мечтать» о соперничестве со славным сахарным тростником. Но прошли столетия — и вот в 1747 году немецкий химик Маркграф выделил из свеклы, и то, говорят, только любопытства ради, белое кристаллическое вещество. А когда попробовал на вкус, а затем и сравнил его с сахаром, добытым из тростника, оказалось, что они как две капли воды походят друг на друга. Немало удивленный этим ученый поспешил поделиться своей находкой с ближайшими коллегами и учениками.

Со временем о ней стало известно и всему миру. Однако мир весьма холодно отнесся к этой новости, попросту пропустив ее мимо ушей. Около полустолетия никто не давал крупнейшему открытию надлежащего хода. Может, так бы и осталась свекла только непременным компонентом борщей, винегретов и других блюд, если бы не было у Маркграфа талантливого и очень энергичного ученика Ахарда. Он первым начал извлекать сахар из корнеплодов свеклы, разработал технологию промышленного его получения, провел первые селекционные отборы более сахаристых форм, а в 1802 году в нижнесилезском городе Кунеры построил сахарный завод, производивший сначала всего несколько фунтов сахара в день.

На первом этапе завоевания мира сахарной свекле неожиданно помогла война Наполеона с Англией. Вызванная ею континентальная блокада приостановила приток колониальных товаров, в том числе и тростникового сахара, а это, в свою очередь, заставило вспомнить и о детище Маркграфа. По приказу Наполеона во Франции спешно начали строить несколько сахарных заводов, одновременно усиленно занимаясь выращиванием свеклы. Любопытно, что в России намного раньше других стран оценили открытие Маркграфа и агитацию Ахарда. Верно учуяв в ней «живое дело», некий предприниматель соорудил первую примитивную сахароварню в селе Алябьево Тамбовской губернии двумя годами раньше первого ахардовского сахарного завода. Через девять лет в России было уже 7 сахарных заводов, к 1830 году — 20, а накануне первой мировой войны сахароварение в нашей стране представляли 296 заводов.

Октябрь принес подлинную революцию и в российское сахарное дело. Уже говорилось о не знающих себе равных обширных сахарных полях. Еще в довоенные годы с легкой руки молодых «пятисотниц» Марии Демченко и Марины Гнатенко резко пошла вверх и ее урожайность (500 и больше центнеров с гектара). А достойная преемница их почина Дариха Джанхотова из Джамбулской области в послевоенные годы почти в четыре раза перекрыла достижение украинок. Серьезных успехов добились и советские свекловоды-селекционеры.

Основы научной селекции сахарной свеклы заложил в середине XIX века известный французский ученый и предприниматель Луи Вильморен. Скрестив сахаристый сорт «империаль кнауэр» с листовой свеклой, он получил поколение с мощной розеткой прикорневых листьев, а затем опылил его еще и пыльцой корнеплодной свеклы. Так был получен первый сорт новой промышленной культуры.

Советские конструкторы новых форм лакомой культуры создали целый фонд высокоурожайных, высокосахаристых и очень устойчивых к неблагоприятным условиям сортов.

Вот только один из многих возможных примеров.

Чтобы обеспечить нормальную площадь питания для каждого растеньица, приходилось прежде ползать на коленях по всему «сахарному» полю, вдоль нескончаемых рядов только что появившихся всходов свеклы. Это было абсолютно необходимо из-за врожденного пристрастия свеклы давать из одного неказистого на вид конопатого плодика (часто неверно называемого семенем) несколько ростков. Ростки сразу же наперегонки трогались в рост и так энергично соревновались за жизненные блага (воду, питательные вещества, свет), что в итоге все корнеплоды оказывались чрезмерно изящными, а по выражению свекловодов, «совсем стекали». А кому нужны худосочные корни, содержавшие к тому же мало сахару? Только вручную можно было рассудить всходы-конкуренты, быстро и верно оценив опытным глазом, а затем удалив самых слабых и оставив наиболее надежный росток.

Ой как нелегка эта работа! А выполняли ее, как правило, женщины-труженицы. Поэтому и представляется высокосимволичным, что именно женщине удалось возглавить счастливые поиски одноростковой свеклы. Долго и много трудилась украинская селекционерка Коломиец со своими коллегами. И вот заслуженная победа, увенчанная Ленинской премией.

Стремительна и необыкновенна «карьера» сахарной свеклы. За несколько десятилетий содержание сахара в ней поднялось с 3–6 до 20 процентов, а у отдельных экземпляров и того выше! Ничем, казалось, не примечательное растение как бы превзошло себя, хотя в действительности оно лишь наглядно продемонстрировало фантастические возможности человека, овладевающего законами природы.

— Путь нашей жизни проходит через виноград, — любили говорить древние римляне.

Не первое тысячелетие движутся люди этими путями…