Сергей Ивченко - Занимательно о фитогеографии

Мякоть употребляется и в свежем виде, а также используется для получения лимонада. Отсюда еще одно название баобаба — «лимонадное дерево». Мякоть плодов содержит множество мелких черных семян. Основные их «сеятели» все те же иждивенцы баобаба — обезьяны. Целыми стаями шумно гостят они в кроне гиганта растительного мира, пока там есть чем поживиться. Только полностью убрав урожай, отправляются они на поиски нового кормильца.

Не пропадают зря и толстые, крепкие оболочки баобабовых плодов: из них изготавливают разнообразную посуду и… музыкальные инструменты. У сенегальцев бытует поговорка: «Большой баобаб, а костра не разведешь». Чрезвычайно мягкая и очень насыщенная водой древесина баобабов почти негорюча. Часто она подвержена грибковым заболеваниям, из-за чего толстые стволы взрослых деревьев обычно полые. Этим нередко пользуются другие иждивенцы баобаба — слоны. Резвясь, они, хоть и не без усилий, валят иногда огромные деревья как «колоссы на глиняных ногах», А повергнув наземь, с аппетитом поедают плоды и листья, ветви, кору и даже… древесину стволов. Для толстокожих исполинов фауны баобаб также и «лимонадное дерево». Насыщенные влагой ветви, кора и древесина для них не только еда, но и питье.

Толченую кору употребляют как приправу вроде перца и соли, а из волокон луба вьют очень крепкие веревки, ткут полотна. Однако прежде всего кора — одно из самых удивительных приспособлений растения в борьбе с… пожарами. И именно благодаря ее стойкости к огню, а также необыкновенной мобильности при возобновлении баобаб преодолевает нередкие невзгоды. А если безжалостный огонь степных пожаров или гроз все же проникнет внутрь, то дерево с выжженными стволами растет еще многие годы. Недаром в одной из популярных индийских легенд баобаб «и в огне не сгорает, и в воде не тонет».

Баобаб давно известен как долгожитель, хотя по этому поводу специалисты немало спорили. Впервые возраст баобаба попытался определить его первооткрыватель — Мишель Адансон. В Сенегале он встретил и описал громадное дерево, возраст которого он посчитал равным 5150 годам. Уповая на сообщение Адансона, А. Гумбольдт высказался о баобабе как о старейшем органическом памятнике «нашей планеты».

Позже оказалось, что древесина баобаба не имеет годичных колец и определить возраст дерева не так просто, как это сделал Адансон — неизвестно. По этому поводу начались разногласия среди ботаников. Американский ученый Е. Сварт посвятил этому вопросу даже специальное исследование, результаты которого опубликовал в статье «Возраст баобаба». Измерение с помощью радиоуглеродного метода, проведенные на образцах древесины из центральной части ствола среднего по размерам баобаба (5 метров в окружности), показали возраст — 1100 лет. Сварт сделал вывод, что наиболее крупные экземпляры баобабов могут иметь возраст и в несколько тысяч лет.

Значит, Адансон был близок к истине.

Сенегальцы чтут баобаб и как лекарственное растение, снадобьями из листьев которого лечат астмы, анемии, ревматизмы, воспаления, кровообращение регулируют настойками мякоти плодов, в дело идут кора дерева, семена и даже корни.

Стволы баобаба мадагаскарского эндемичного вида по форме напоминают громадную бутыль, так как их стройные высокие стволы сильно суживаются вверху и в основании.

В биологии баобабов много необычного. Дерево, кора которого обожжена или ободрана слонами, быстро восстанавливает свои потери. Оно продолжает цвести и плодоносить, даже когда по прихоти людей ствол его занят под жилище, наполнен водой. Цепляется за жизнь и поваленное стихией дерево. На поверженном стволе быстро развиваются дополнительные корни, а листья продолжают ассимилировать.

По-своему завершают баобабы и свой жизненный путь. Исчерпав все резервы, они не «умирают стоя», как большинство деревьев, а постепенно как бы оседают вниз и рассыпаются. На месте, где росло дерево, остается лишь копна перепутанных волокон, некогда составлявших основу прочной растительной арматуры великана.

Издавна считая его священным, жители саванн строго придерживаются обычая, по которому каждый должен посеять семена столь полезного дерева подле своего жилища. Но… количество рекламных изображений растет, а баобабов становится все меньше и меньше…

Долголетие… Извечная мечта человечества! Сколько примеров настойчивого, порой самого драматического стремления человека к осуществлению этой мечты.

Правда, в обширном царстве флоры с продолжительностью жизни дело обстоит порой не так однобоко. Некоторые виды растений спешат поскорее завершить свой жизненный цикл. Нередко век таких торопыг ограничивается 6–8 неделями. Но и за этот микровозраст они успевают проклюнуться из семени, вырасти, отцвести. Словом, обзавестись потомством. Ботаники называют их «эфемерами», то есть «однодневными», «мимолетными», «скоропроходящими». К таковым относятся ремерии из семейства маковых, крестовники, различные крупки, бурачки из крестоцветных…

Есть в растительном царстве и почтенные старцы, что живут добрую тысячу, а иногда и две-три тысячи лет. Встречаясь в различных климатических зонах разных континентов, они вместе с солидным возрастом часто отличаются и внушительными размерами. Секвойи и эвкалипты, платаны и оливы, тисы и остистые сосны, болотные кипарисы и баобабы… И наш долгожитель — дуб черешчатый. Немало его деревьев, впечатляющих и возрастом, и величавостью, можно встретить в нашей стране, а в Германской Демократической Республике, в урочище Иванак, тысячелетние исполины образуют уникальную дубраву.

Профессор ботаники Лиссабонского университета Фридрих Вельвич, путешествуя по ангольской части пустыни Намиб, первым из европейцев встретил удивительное растение среди голых песков вблизи Моссамеду. А встретив, даже… испугался. Обескуражила своеобразность растения, очень напоминавшего непомерно большого паука-гиганта.

Осторожно приблизившись к оливково-зеленому нагромождению и убедившись, что это не паук-циклоп, а необычное, неведомое растение, Вельвич принялся за обследование. Уже первое знакомство убедило, что и по внешнему виду, и по ряду ботанических особенностей — это растительный уникум. Обрадованный и вместе с тем озадаченный, ученый долго корпел над подробным описанием находки.

Вместе с гербарными образцами Вельвич отправил материалы в знаменитый лондонский сад Кью-Гарденс знаменитому ботанику Джозефу Хукеру. Посылка Вельвича повергла в замешательство самые высокие ботанические авторитеты, включая Хукера: среди огромного гербарного собрания и обширных живых коллекций лучшего ботанического центра мира ничего сколько-нибудь похожего на «загадочного африканца» не оказалось.