Йозеф Аугуста - Великие открытия

Кёнигсвальд считал нгандонгские черепа бесспорным свидетельством существования яванских неандертальцев — охотников за головами. Большое скопление костей он объясняет тем, что неподалеку от нынешнего Нгандонга, в излучине реки, была стоянка неандертальских охотников. Слои песка и галечника подтверждают догадку, что люди жили здесь только в сухое время года. К началу периода дождей, когда река выходила из берегов, откладывая песок и гальку, они покидали эти места. А черепа врагов, случайно ли, намеренно ли, оставляли. Может быть, тем, кто жил здесь, приходилось торопиться, спасаясь от врагов, и они не успевали прихватить трофеи или оставляли их здесь умышленно, как знак на границе своих владений. Так поступают и в наши дни некоторые племена на Новой Гвинее, веря, что живущий в черепе дух поможет одолеть непрошеных гостей…

По сравнению с находками в Европе черепа с Явы интересны прежде всего тем, что все они обнаружены на одном месте, в речных отложениях. Кёнигсвальд объясняет это особой мягкостью климата, благодаря которой людям не приходилось искать убежища от непогоды. Местные жители до сих пор верят, что пещеры — это обиталища змей, летучих мышей и злых духов. В тропиках все раскопки в пещерах остаются безрезультатными.

Животный мир, окружавший неандертальцев на Яве, был иным, чем в Европе. Судя по найденным костям, здесь жили буйволы, бантенги (крупные рогатые животные, которые и в наши дни обитают в джунглях у южного побережья Явы), олени вида, и поныне живущего на Яве, олени руза и близкие к ним индийские олени. В реке водились бегемоты, а на ее свободных от леса берегах — два вида слонов: один близок индийским слонам, другой — последний представитель стегодонтов. Много было и диких свиней. Остатков хищных животных здесь почти не нашли — только один хорошо сохранившийся череп тигра и обломок нижней челюсти волка.

Нгандонгские охотники жили одновременно с классическими европейскими неандертальцами вначале последнего оледенения. Но условия жизни нгандонгских охотников были гораздо благоприятнее, чем их европейских современников. Кроме того, нгандонгские охотники обладали не установленной до сих пор у других ископаемых людей особенностью: они были охотниками за головами.

Голубоватые известняковые скалы, то полого, то круто тянувшиеся вдоль реки, стали недавно прибежищем племени ориньякских охотников. Под большой скалой люди соорудили примитивные хижины, в которых ночевали и прятались от непогоды.

Раньше они переселялись сюда только на лето, но теперь решили провести здесь и зиму. А если зима окажется не слишком суровой, то они останутся в этих краях навсегда. У них достаточно шкур, чтобы покрыть хижины и даже надеть на себя. Теперь уже нет таких суровых и жестоких зим, когда деревья трещат от мороза, а реки промерзают до самого дна: о них рассказывают старики, да и то со слов дедов. Прежняя тундра ледникового периода исчезла под победоносным натиском степей и лесов, а равнина, простиравшаяся по ту сторону скалистого склона, была богатым охотничьим местом.

На стоянке царило оживление. Солнце стояло высоко, и детей, конечно, привлекал протекавший рядом ручей. Они строили маленькие садки, сажали туда рыбешек, которых ловили руками в воде у берега, брызгали друг на друга, а когда кто-нибудь, поскользнувшись на мокром камне, падал в воду, звонко смеялись.

Мальчики постарше уже не принимали участия в этих забавах. Они с интересом следили за тем, как сидевшие у костров охотники приводили в порядок свои орудия или делали оружие из кремня и кости, внимательно прислушивались к рассказам старых охотников об опасных приключениях, требовавших отваги и хитрости. Правда, временами эти рассказы превращались в пустое хвастовство — порок, свойственный человеку с древнейших времен.

В стороне от кострищ женщины занимались обработкой шкур недавно убитых диких лошадей и оленей; девочки помогали им.

Быстро промелькнул день, у детей — в игре, у охотников — в работе. Когда опустились вечерние сумерки, охотники развели костры, разделали последнего убитого оленя и принялись жарить куски на раскаленных камнях. Аромат жареного мяса разносился по стоянке.

Когда все насытились, охотники стали обсуждать план завтрашней охоты. Откладывать ее нельзя — только что съеден последний олень. Несколько охотников принесли весть, что вблизи лагеря появился табун диких лошадей, мясо которых все так любили. Было решено подогнать лошадей по степи поближе к скалам. Испуганные животные с крутого обрыва будут срываться в долину. С переломанными ногами они станут легкой добычей охотников.

Племя улеглось спать. Только старый беззубый Ванг остался сторожить угасающий костер, а молодой статный Ом взобрался на скалу — этой ночью он охранял стоянку.

Взошла луна. Высокая фигура молодого охотника четко вырисовывалась на вершине скалы. Скоро он присел, все так же не спуская глаз со стоянки и ее окрестностей.

Внезапно в сгущающейся ночной темноте раздался мощный рев — это пещерный лев возвестил, что вышел на охоту. Сердце Ома затрепетало — от пещерного льва не было спасения. С ним нельзя встречаться один на один, от этого хищника лучше держаться подальше. Ом огляделся: несколько поодаль стоял могучий бук, ветви которого почти достигали земли. Он уже готов был забраться на него, но, вспомнив о спящих соплеменниках, поднял большой камень и бросил вниз. Описав широкую дугу, камень упал у костра, где дремал старый Ванг.

Ом торопливо вскарабкался на дерево и притаился, ожидая, что будет дальше. Нападет лев на людей или нет, зависит от Ванга. Если дремлющий старик слышал рев, он быстро подкинет сухих ветвей в гаснущий костер. Яркое пламя отпугнет хищника. Однако пещерный лев мог быть и далеко от стоянки, мог охотиться в степи. Старый разбойник поселился где-то далеко, в низкой темной пещере, и очень редко забредал на охоту в эти места.

Вдруг послышался топот и по степи пронеслись несколько диких лошадей. Беспокойство охватило и небольшое стадо направлявшихся на водопой мамонтов. Старый вожак поднял хобот и предостерегающе затрубил. Правда, хищник едва ли отважится напасть на них, но в стаде было два детеныша. Стоило им отойти подальше в сторону — и они могли стать его добычей. Но и мамонты вскоре скрылись.

Некоторое время все было тихо. Неожиданно совсем близко раздался треск ломающихся ветвей и из невысокого кустарника выскочил могучий, с великолепными рогами олень. За ним по пятам несся пещерный лев. Несколькими гигантскими прыжками он настиг оленя, прыгнул на него и, сбив с ног, разорвал ему горло. По телу оленя еще пробегали последние судороги, а лев уже вырывал из него куски.