Хайнц Майнхардт - Моя жизнь среди кабанов

До сих пор о поведении кабанов в естественных условиях мало что было известно. Теперь нам представлялась в своем роде единственная возможность для постановки опыта. Для меня это имело особое значение, так как я занимался фотоохотой и хотел запечатлеть с помощью кинокамеры и фотоаппарата все Увиденное.

Терпение и выдержка — таковы необходимые предпосылки, которыми должен руководствоваться фотоохотник при съемке диких животных. Я хорошо помнил о том, что для того, чтобы отснять лося для фильма продолжительностью в 30 секунд, мне пришлось ежедневно в течение 3 недель сидеть на вышке, а съемки фильма о цаплях продолжались 9 месяцев, но я не мог тогда и предположить, что кабаны отнимут у меня многие годы.

Каждый день в течение 2–3 часов, а иногда и больше, я находился в стаде. Кабаны, как правило, избегали появляться днем в редколесье, а потому я испытывал большие трудности при съемочных работах в густом лесу, так как там было мало света. Фотоохоту пришлось вести с помощью сильных по светочувствительности объективов, использовал я и технические новинки. Как можно было, например, зафиксировать на кино– или фотопленке мои взаимоотношения с кабанами без второго фотографа? Здесь нужно было применить современную технику и электронику. Был сконструирован прибор, с помощью которого по радио посылался сигнал на разрешающие устройства фотокамеры или фотоаппарата. Но с помощью этого новшества очень редко удавалось получить четкие снимки. Несколько позже я научил моего друга Мезеберга умению обращаться с кинокамерой. Только мы вдвоем имели контакт со стадом, и кабаны не возражали против нашего пребывания в их «обществе».

Чтобы не причинить вреда нашим дальнейшим исследованиям, была запрещена всякая охота в непосредственной близости от подкормочной площадки и на самой площадке, но зато в других охотничьих угодьях наше стадо не щадили — нам нужно было получить реальные данные по управлению популяцией кабанов. Кабаны не имеют естественных врагов среди животных европейской фауны, за исключением небольшого числа волков, рысей и медведей в странах Восточной Европы. Это обстоятельство обязывает человека взять на себя функции отбора и регулирования. Как велика рождаемость? Каковы потери? Каков ежегодный прирост? Вот коренные вопросы, имеющие решающее значение для правильного управления популяцией кабанов. Примечательно, что, несмотря на непрерывно растущие масштабы отстрела кабанов, их численность в различных охотничьих угодьях все время возрастала. На все эти вопросы мы дадим ответ в других разделах книги на основании полученных наблюдений.

Для того чтобы можно было снимать кабанов со всеми присущими им естественными повадками на отвлекающей подкормке, было построено хорошо замаскированное укрытие. И хотя у нас уже были установлены хорошие контакты с поросятами — они нас не боялись, — я все же предпочитал наблюдать за ними и делать съемки, находясь в укрытии. В этом случае сеголетки вели себя естественнее, им ничто не мешало. Две двухлетние самки имели 12 поросят, которые почти все время находились вблизи подкормочной площадки. Если иногда почему-либо они не показывались, стоило только позвать их, как они тут же являлись. Они хорошо знали теперь наши голоса. Нельзя не упомянуть о том, что в начале нашего эксперимента мы всегда надевали одну и ту же одежду, и, к огорчению наших жен, запрещали стирать наши куртки и брюки. Не так-то было легко убедить женушек, что запах, распространяемый нами, крайне необходим для установления контакта с нашими кабанами.

Удивительно было наблюдать, как спокойно и хладнокровно относилась наша лошадь к близкому присутствию кабанов. Лошадиная упряжка играла теперь в нашем эксперименте очень важную роль. С течением времени скрип повозки стал ассоциироваться у кабанов с подкормкой. Это был для них далеко слышимый звуковой сигнал, заставляющий их своевременно прийти на подкормку. Очень важно было для нашей дальнейшей работы перевести активную жизнь нашего стада с ночного времени на дневное. И в этом у нас не было никаких затруднений — каждые 2 дня мы переносили время подкормки на 30 минут раньше. Наши предположения подтвердились: кабаны не замечали изменений в их ритме жизни. Главной предпосылкой для дневной активности кабанов является абсолютная тишина в местах их обитания. И она была обеспечена. Подросшие к этому времени поросята относились к нам с полным доверием, и мы могли брать их на руки во время подкормки. Они хорошо знали, что на подкормочной площадке с ними ничего плохого не случится. Но если мы встречали стадо в лесу, кабаны убегали от нас, не отзываясь на наши призывы и заманивания. Однако для нас было очень важно как можно полнее познакомиться с образом жизни диких кабанов и поэтому мы вынуждены были искать с ними контакт, где бы они ни находились.

Раньше кабаны водились во всех странах Европы, но уже давно они полностью исчезли из Великобритании и Скандинавии. Во время моего пятилетнего путешествия по заповедникам и национальным паркам Румынии я в течение нескольких месяцев исходил всю дельту Дуная. Этот фантастический природный резерват общей площадью в 4500 квадратных километров сохранил для нас в Европе многих представителей животного мира, в том числе редких птиц. Это место называют также зоологическим садом Европы. Только один вид животного не сохранил там расовой чистоты — это дикий кабан. Проживающие в дельте Дуная рыбаки из славянского племени липован около 200 лет тому назад привезли сюда со своей русской родины домашнюю свинью и тем самым обогатили свое ежедневное меню, которое состояло в основном из одних рыбных блюд. Эти простые люди давно уже знали о необычных способностях свиней поддаваться дрессировке. И до сих пор липованы ежегодно в течение 2 месяцев учат свиней отзываться на голос или свист, а потом отпускают их на лоно природы, в болота, где они производят на свет свое потомство. Каждое стадо на своем участке держится отдельно, точно так же, как и дикие кабаны. Живут эти свиньи в дельте Дуная на удалении 10–15 километров от деревень. Рыбаки хорошо знают места обитания своих стад, регулярно навещают свиней, приманивают их, угощают кукурузой с тем, чтобы они не забывали своих хозяев. Свиньи выглядят полностью одичавшими, боятся человека. Они сами добывают себе корм, который состоит из водорослей, корней, ракушек и червей. В брачный период спариваются с дикими кабанами, которые бродят в дельте Дуная большими стадами. Местное население называет этих свиней болотными дикими кабанами. Поэтому, когда нам встречалось в плавнях Дуная свиное стадо, мы не могли с уверенностью сказать, домашние ли это свиньи или дикие. В декабре липованы разбирают своих свиней с подросшими поросятами по домам. Но за несколько недель до этого они приманивают их с по-мощью подкормки, все время приближая ее к деревне. Последней участок пути, иногда длиной 3–4 километра, свиньи плывут вслёд за лодкой хозяина, а потом дают себя загнать в хлев. Эти наблюдения и опыт рыбаков впоследствии мне очень пригодились.