Юрий Новиков - Беседы о животноводстве

Но все хорошо в меру. Если стрессоры слишком велики или, в особенности, слишком разнообразны, то повышения сопротивляемости организма не происходит. Либо происходит в отношении только одного из стрессоров, в отношении же другого сопротивляемость может упасть до нуля.

В конце 60-х годов в США получила распространение новая болезнь — «синдром стресса свиней». Она нанесла огромный ущерб свиноводству, особенно там, где оно велось на промышленной основе. «Заразившиеся» свиньи вели себя в точности как люди на грани психического истощения, вызванного длительным нервным перенапряжением. Для них было достаточно ничтожной «капли», минимального стресса, чтобы они погибли от легкой «размолвки» с соседями, при погрузке на автомашину и т. п. Наблюдавшие заболевших свиней очевидцы свидетельствовали, что у животных отмечалось «резкое учащение сердечных сокращений, судорожные движения конечностей и прочие чисто человеческие симптомы».

Стрессовые ситуации у домашних животных могут возникать на каждом шагу. Чем сложнее и механизированнее мир, в котором им приходится жить, тем больше нервная нагрузка. Известны и описаны стрессы температурные, стрессы, обусловленные излишней влажностью и излишней сухостью воздуха в помещении, стрессы, вызванные изменениями в рационе кормления и различными «эмоциональными переживаниями».

К числу последних относятся предубойные операции. Такие стрессы так и названы — предубойными.

Но, конечно, для промышленного животноводства наиболее актуальны стрессы, вызванные возросшей скученностью животных. Плотность населения у диких животных играет большую роль в возникновении стрессовых ситуаций. Ученые предполагают, что последние ограничивают, регулируют скорость размножения. Гибель «от стресса» может подстерегать животных тогда, когда они вполне обеспечены необходимым кормом и им не угрожает смерть от недоедания.

Природа «страхует» вид, темпы роста которого становятся угрожающе высокими. Опережая события, чтобы предотвратить полное вымирание вида от голода, она обрекает на быструю смерть часть его. Для этого «разработаны» весьма сложные и разнообразные эволюционные механизмы, предотвращающие рост численности свыше определенного уровня. Например, мучные жуки, оказавшись в стесненных условиях, принимаются вырабатывать специальный газ, умерщвляющий их собственные личинки и подавляющий половые инстинкты. В аналогичных ситуациях многие виды животных не останавливаются перед убийством приплода…

Эволюция домашних животных уже много тысячелетий происходит под защитой и контролем человека. Надо предполагать поэтому, что у них действие аналогичных механизмов регулирования численности ослаблено. Однако сейчас происходит чрезвычайно быстрое изменение условий содержания животных. За каких-нибудь 50 лет из чисто пастбищного оно превратилось в стойловое, промышленное. Резко возросла численность животных на единице площади помещений. Успевает ли биологический вид привести в действие механизмы, помогающие адаптации? Не опережает ли технический прогресс процесс «привыкания» животных к техницизируемому миру? И если такое опережение действительно происходит, то не вызывает ли оно распространения новых стрессовых заболеваний и повышенной смертности «на нервной почве»?

Поведение животных приобретает различные формы, соответствующие различным жизненным ситуациям, в которые они попадают. Различают формы поведения, связанные с кормлением, размножением, воспитанием потомства и т. п. Существует даже познавательное поведение, ведь в конце концов «братья наши меньшие» не лишены ума. Во всяком случае, они частенько проявляют склонность к исследованию окружающего мира, он вызывает их любопытство. Но что, если этот мир однообразен и вся жизнь свиньи проходит в одной и той же клетке, между кормушкой и поилкой? Очевидно, тогда познавательные инстинкты подавляются и свинье становится… скучно. Может ли свинья испытывать скуку? И если может, то плохо это или хорошо?

Оказывается, может. Однообразная, скучная обстановка жизни свиней в крупных комплексах приводит ко все тем же невротическим явлениям и заболеваниям.

Подавление познавательных форм поведения при промышленном содержании скота — явление хотя и нежелательное, но и не слишком угрожающее здоровью животных. Значительно серьезнее другое — то, что в промышленных комплексах все чаще и шире применяются искусственные методы размножения — искусственное осеменение и то, что рождающееся поколение стремятся как можно раньше оторвать от законных родителей. Тем самым у животных подавляются половые и родительские формы поведения. Не может ли это привести к неприятным последствиям?

Мы еще не умеем в нужном направлении стимулировать поведение животных, поэтому нам ничего другого не остается, как прибегнуть к помощи… фармацевтической промышленности.

Фармацевтическая промышленность сейчас не только фабрика здоровья, но и фабрика настроений. Химические средства управления психическим состоянием — так называемые транквилизаторы — уже давно и прочно вошли в нашу жизнь. Вошли они и в жизнь коров. Да и чему, спрашивается, удивляться: ведь мы все живем в одном и том же удобном, технизированном мире. Следовательно, нам ничего не стоит, скормив буренке пачку лекарственных средств, существенно повысить ее жизненный тонус. И тем самым мобилизовать ее на выполнение планов надоя молока!

Разница между мирами коров, людей и машин иногда неотличима. Вот, к примеру, в Канзасском университете один хитроумный экспериментатор решил пожизненно заключить овец в герметические помещения с различной степенью «озвученности». В помещении «а» из репродукторов непрерывно доносился тихий неупорядоченный шум, «б» характеризовалось фоновой музыкой успокаивающего тона и «в» — ритмичными смешанными звуками, состоящими из джаза, плюс свиста, плюс стрельбы из автомата, плюс шума реактивного лайнера. Овцы предпочли климат «а»; в последнем же варианте они очень быстро получили необратимые фатальные расстройства нервной системы.

— Значит, каковы мы, таковы и наши бараны?! Не удивлюсь, если вы скажете, что самые распространенные среди них болезни — гипертония и инфаркт миокарда. Парадоксально, однако: чем старше становится человечество, тем больше болезней обнаруживает и у себя, и у своих животных! Выходит, что теперь мы живем дольше своих предков не потому, что стали здоровее их, а потому, что больше лечимся?..

— …И виноваты в этом урбанизация и технический прогресс? Ну что ж, в этом что-то есть… Но вы ошибаетесь, полагая, что наши предки вовсе не лечились и не лечили своих баранов…