Питер Томпкинс - Тайная жизнь растений

За десять лет экспериментов над 57 видами растений Дарвин обнаружил, что в результате перекрестного опыления получается более многочисленное, жизнеспособное и плодовитое, большее по размерам и весу, потомство даже у само-опыляемых видов растений. Тут он попал в точку и разгадал секрет производства растениями такого огромного количества пыльцы. Конечно, шансы, что пыльца с неподвижного цветка попадет на цветок его удаленного соседа того же вида, невелики, всего один к миллиону. Но если это происходит, то их потомство скорей всего приобретает «гибридную мощность». Дарвин писал, что «преимущество перекрестного опыления заключено не в какой-то загадочной силе, таящейся в соединении двух отдельных индивидов, а в том, что эти индивиды в прошлых поколениях подвергались различным воздействиям и жили в различных условиях, или же изменялись случайным образом. В любом случае их половые клетки несут разную информацию».

При всей своей академической точности, дарвиновская теория эволюции и выживания сильнейшего подразумевает, что кроме случая в игре задействованы и другие силы. Еще одно необычное открытие Дарвина заключалось в том, что эти силы могут приспосабливаться к желаниям человека.

Прошло десять лет после смерти Дарвина и пять лет после смерти Фехнера. В 1892 г. вышел в свет, опубликованный в Санта-Розе, штат Калифорния, каталог одного из деревопитомников «Новинки фруктовых деревьев и цветов», которой всколыхнул все США. В отличие от подобных буклетов, где среди сотен хорошо известных сортов едва ли можно было найти 5–6 новых, этот каталог предлагал на продажу только новые сорта без исключения.

Среди них был удивительный сорт гигантского и быстрорастущего грецкого ореха. Из небольшого деревца за несколько лет он вырастал до огромного, способного затенить дом, великана. А чего стоит гигантская ромашка с огромными белоснежными лепестками; яблоки, кислые с одной стороны и сладкие с другой стороны; гибрид земляники и малины, который хотя и не плодоносил, но для сторонников теории естественного отбора выглядел чем-то вроде диковинной смеси курицы и совы.

Когда этот каталог дошел до Голландии, он привлек внимание амстердамского профессора Хьюго де Вриса (Hugo De Vries), который как раз занимался возрождением генетики. Генетика, как наука, возникла в середине XIX века, основателем ее считается австрийский монах Грегор Иоанн Мендель, чьи работы не получили признания при его жизни и пылились на полках монастырской библиотеки. Этот каталог и бесспорные способности его автора выводить невиданные ботанические диковинки просто ошарашили де Вриса, который позднее дополнил работы Дарвина своей теорией мутации. Заинтригованный профессор отправился через океан навестить издателя этого каталога. Им оказался выходец из Новой Англии по имени Лютер Бурбанк (Luther Burbank). В результате его трюков с растениями появился новый термин «Бурбанк» [4] Новый Международный словарь Вебстера, 2-е изд.: «Бурбанк (burbank), гл. — изменить, улучшить (растение или животное), особ, путем селекции. Также скрещивать или прививать (растение). Отсюда, в переносном смысле, улучшить что-либо (например, производственный процесс или организационную структуру) путем отбора желаемых признаков и устранения нежелательных, или же путем добавления новых желаемых признаков. . Бурбанк приобрел славу «волшебника садов», которая приводила в ярость ботаников, ломавших головы над секретом его методов выведения новых сортов.

Когда Хьюго де Врис приехал в Санта-Розу, то увидел во дворе дома «волшебника» огромный четырнадцатилетний грецкий орех «Парадокс», который по высоте превосходил персидский вид ореха возрастом в пятьдесят пять лет. А выведенный Бурбанком сорт араукарии чилийской [5] Араукария чилийская по-английски называется «головоломка для обезьянки» (monkey puzzle tree). Остроконечные листья этого дерева направлены таким образом, что обезьяна может лезть вверх по стволу, не натыкаясь на их острые концы, но, добравшись до вершины, спуститься уже не может. — Прим. перев. удивлял прохожих тем, что сбрасывал им на голову десятикилограммовые орехи. Но не это больше всего озадачило профессора. Удивительно, но в маленьком домике, где работал Бурбанк, не оказалось ни библиотеки, ни лаборатории, а сам волшебник делал свои рабочие записи на обрывках оберточной бумаги или на обратной стороне конвертов и писем.

Де Врис ожидал увидеть стеллажи аккуратно организованных папок с информацией и данными, скрывающими секрет мастерства Бурбанка. Озадаченный голландец донимал селекционера вопросами весь вечер, но узнал лишь то, что его мастерство заключается «в сосредоточении и быстром устранении несущественного». Де Врис спросил Бурбанка, где же его лаборатория, и услышал ответ: «Вся работа происходит в голове».

Американские коллеги Бурбанка были удивлены не меньше голландца. У них тоже не было никаких рациональных объяснений его методологии, поэтому они частенько называли волшебника «шарлатаном». Объяснения самого Бурбанка только подливали масла в огонь. В 1901 году на Конгрессе цветоводов в Сан-Франциско Бурбанк заявил:

«До сих пор ботаники в основном изучали и классифицировали засушенные мумии растений, душа которых уже давно покинула их сморщенные тела. Ботаники были уверены, что изучаемые ими виды — это самое стабильное и неизменное на земле и небе. Мы же поняли, что виды — понятие очень гибкое и пластичное, как глина в руках гончара или краски на холсте художника. С нашей помощью растения могут принимать более совершенные формы, о которых даже и не мечтали художники и скульпторы».

Эти простые и искренние слова Бурбанка приводили в бешенство людей недалеких и ограниченных. Однако голландский профессор увидел в Бурбанке гения-самородка, признал ценность его работ для учения об эволюции, и говорил, что «работа Бурбанка достойна восхищения».

Бурбанк был и остается загадкой даже для своих биографов. Он родился в 1849 г. в деревеньке Луненбург в штате Массачусетс. В школьные годы интересовался работами Генри Дэвида Торо (Henry David Thoreau) и других великих натуралистов: Александра фон Гумбольдта (Alexander von Humboldt) и Луиса Агассиса (Louis Agassiz). Но все они померкли по сравнению с массивным двухтомником Чарльза Дарвина «Изменение форм животных и растений при одомашнивании »(The Variation of Animals and Plants Under Dxomestication), который Бурбанк прочел взахлеб вскоре после его публикации в 1868 г. Он был поражен дарвиновским наблюдением: взятые из природных условий живые организмы видоизменяются!

Однажды на своей картофельной грядке в Массачусетсе Бурбанк наткнулся на растение с семенами, хотя известно, что картофель почти никогда не дает семян, и поэтому его размножают вегетативно с помощью глазков от клубня. Он знал, что картошка, выращенная из семян, дает не сортовые, а причудливые клубни-полукровки. Тогда Бурбанка осенило, а вдруг один из этих полукровок станет новым чудесным сортом картофеля? Он посадил 23 картофельных семечка, и одно из них превратилось в удивительный куст, который дал урожай в два раза превышавший среднюю урожайность картофеля. Новые клубни были гладкие, крупные, прекрасно запекались, и в отличие от его краснокожего родителя, были кремово-белого цвета.