Джон Глэд - Будущая эволюция человека. Евгеника двадцать первого века

И все же, вопреки расхожему мнению, евгеника не была движущей силой национал-социализма. Скорее это был аргумент, который взяли на вооружение нацистские главари — невзирая на недвусмысленные возражения лидеров международного евгенического движения.

Хотя связь между социальным дарвинизмом и laissez-faire капитализмом, безусловно, существовала, споры о евгенике фактически пересекали классовые границы в Европе и Америке, и связывать их только с правым лагерем исторически неверно. В немалой степени интерес к евгенике был связан с поисками выхода из засилья необузданного капитализма девятнадцатого века. Даже когда Герберт Спенсер в Англии и Уильям Грейам Самнер в Соединенных Штатах попытались оправдать кричащее социальное неравенство, характерное для эпохи, левые не пожелали отказаться от теории естественного отбора. Социалисты не видели никакого противоречия между социальной несправедливостью и естественным отбором. Маркс и Энгельс были убежденными дарвинистами и считали, что теория эволюции и так называемый научный коммунизм — взаимодополняющие друг друга науки; речь шла о двух родственных областях — биологии и социологии. Ленин высмеивал утверждение, будто все люди от рождения имеют одинаковые способности [114] Lenin, 1914. . Карл Пирсон, наиболее авторитетный из учеников Гальтона и лидер британского евгенического движения, был социалистом-фабианцем — как и Сидней Уэбб. Российские генетики даже пытались (безуспешно) в первые годы советской власти моделировать строительство социализма в соответствии с канонами евгеники,

В Германии до прихода Гитлера к власти существовала влиятельная Веймарская школа евгеники. Представители этой школы считали, подобно Марксу и Энгельсу, что евгеника и социализм дополняют друг друга [115] Schwartz, 1995. , — симбиоз, который сегодняшним левым принять нелегко. Отец немецкой евгеники Карл Плетц был социалистом. Он провел четыре года в США, где изучал возможность создания там социалистической пангерманской колонии. Австрийская феминистка и журналистка Ода Ольберг, пережившая нацистский период в изгнании, активно интересовалась идеями Вильгельма Шальмайера, который пытался объединить евгенику и социализм и был яростным противником расизма. Другим поклонником Шальмайера был Эдуард Давид, один из лидеров социал-демократического ревизионизма. Макс Левин, руководитель мюнхенского отделения Германской коммунистической партии, писал, что евгеника станет рычагом прогресса человеческого общества [116] Max Levien, «Stimmen aus dem deutschen Urwalde», Under dem Banner des Marxismus, 1928, 4:150—195, 162; quoted in Weingart/ Kroll/Bayertz, 1988, 112. . Альфред Гротьян приветствовал попытки в условиях социалистического строя снизить уровень рождаемости у лиц с неблагополучной наследственностью, а известный теоретик социализма Карл Каутский преспокойно пользовался термином «вырождение». В социал-демократической партии Германии была даже значительная фракция евгенистов.

В период расцвета евгеники генетик Герман Маллер (по-русски его имя часто транскрибируется как «Меллер») доказывал, что в капиталистическом обществе разного рода привилегии слишком часто дают возможность выдвинуться людям с ограниченными способностями и что «нужно производить больше Лениных и Ньютонов» [117] Paul, 1994, 20; цитирует «Из мрака» Германа Маллера, 114—115. . Выдающийся генетик и убежденный марксист Дж. Б.С. Халдэйн заметил в 1949 году на страницах «Дэйли уоркер»: «Формула коммунизма «от каждого по способностям, каждому по потребностям» была бы чушью, если бы способности людей были одинаковыми» [118] J. В. S., Haldane, Daily Worker, November 14, 1949; quoted in Paul, 1998, 13. . Генетик Идеи Пол суммировал взгляды многих левых; «Если социалист не будет евгеником, социалистическое государство быстро погибнет от расового вырождения» [119] Цитируется по Paul, 1998, 13. .

Традиционный разрыв между левыми и правыми в самой основе своей можно охарактеризовать как спор между «перераспределением» и «соревнованием». Логически эгалитаризм согласуется с соревновательной точкой зрения. Если все мы действительно «равны», то надо быть последовательным и признать правоту принципа «побеждает самый энергичный». Если же неравенство способностей заложено генетически, то справедливость требует поставить во главу угла перераспределение — сначала материальных благ, а со временем и самих генов. Евгенисты с полным основанием указывают, что если материальные блага могут перераспределяться лишь путем конфискации у одних и передачи другим, то генетическое перераспределение этому правилу отнюдь не следует.

Акты геноцида принято связывать с деятельностью адептов теории главенствующей роли наследственности, а не глашатаев врожденного «равенства». Но левые запятнали себя массовыми убийствами ничуть не меньше, чем правые. Не мешает вспомнить и крах экономики в социалистических государствах, тиранию социалистической бюрократии и бюрократии, обслуживающей эту бюрократию, вспомнить о нищете, в которую лидеры этих государств ввергли свое собственное население. Наше время — не лучшая пора для популяризации «левой» идеологии; на повестке дня очевидным образом стоит коренной пересмотр этой идеологии.

В начале третьего тысячелетия нашей эры издательство Йельского университета выпустило небольшую книжку биоэтика Питера Сингера, где он пытается перебросить мост через пропасть между политическим мышлением левых и дарвинизмом. Сингер предлагает модель социализма, основанного на защите прав угнетенных. Согласно его данным, 400 самых состоятельных людей в мире владеют большим богатством, чем 45% представителей низшего класса; Сингер встает на сторону бедняков. Вместе с тем он указывает, что если правые пытались кооптировать евгенику, то левые ошибались, думая, что евгеника — это непременная принадлежность «правого» образа мыслей. «Кажется неправдоподобным, — пишет он, — что дарвинизм объясняет нам законы эволюции живой природы, но не идет дальше эпохи первобытного человека» [120] Singer, 1999, 9, 23. Доходы по Barnet, R. J. & Cavanagh. J. Global Dreams: Imperial Corporations and the New World Order, 1994; World Bank Development Indicators, 1997. .

Сингер прав, говоря, что «левый дарвинизм» может возродиться, хотя ортодоксальные марксисты, поклоняющиеся, как пророку, своему отцу-основателю, навечно определившему, что есть левое, а что правое, не преминут сослаться на знаменитое изречение насчет того, что «бытие определяет сознание». Заметим, что Маркс враждебно относился к мальтузианству, которое исторически шло рука об руку с евгеникой и движением за «право на смерть».