Игорь Акимушкин - Проблемы этологии

Сколько существует человечество, столько задумывается оно о поведении животных. Многих древних ученых и философов (и среди них великий Аристотель) эта проблема очень интересовала. Множеством школ предлагались разные теории и гипотезы, пытавшиеся объяснить и понять суть действий животных в тех или иных условиях. Эти школы (механисты, атомисты, бихевиористы и гештальтисты и др.) можно объединить в две большие группы: механицизм и антропоморфизм.

«Механисты вслед за Декартом считали, что животное — это всего лишь машина, а посему, как утверждал, например, Мальбранш, собаку можно истязать, не обращая внимания на ее визг, — это не более чем скрип плохо смазанного механизма; отсюда с совершенной очевидностью явствует, что собаку этот философ никогда по-настоящему не видел. Сторонникам же антропоморфизма животное представлялось без малого человеком, существом, способным любить, страдать и рассуждать почти по-человечески; такие крайности наводят на мысль, что и эти зоофилы тоже собаку никогда не видели» (Реми Шовен).

А видеть необходимо, чтобы понять секреты поведения животных. Видеть и наблюдать. Особенно в привычной окружающей среде. Наблюдать и регистрировать мельчайшие подробности поведения животных. И регистрировать лучше объективными методами: киносъемка, магнитофонные записи и записи в дневниках. В последних должно быть указано имя наблюдателя, дата наблюдения и время (начала и конца эксперимента).

Даже в многочисленных поселениях животных надо по тем или иным признакам различать всех участвовавших в эксперименте обитателей. Чтобы лучше их узнать, нередко метят подопытных животных: выстригают шерсть, красят особыми красками, отрезают кончики ушей. Дают определенное имя или номер.

Полевые наблюдения — это главное, но применяются и лабораторные исследования: методы лабиринта, ширм, изготовление моделей, имитирующих необходимых для эксперимента животных, или построение других конструкций, воспитание детенышей, изолированных от воздействия тех или иных факторов внешней среды, и многие другие приемы исследования.

Так постепенно подошли мы к науке о поведении животных, именуемой этология, методы которой были упомянуты только что.

Название науки происходит от двух слов греческого языка: «этос» — характер, нрав и «логос» — учение. Термин этот впервые был введен в науку крупным французским зоологом Жоффруа Сент-Илером в 1859 году. По другим данным, понятие «этология» употреблялось уже в 1762 году в записках Французской академии наук. Есть и такое мнение: «термин введен в 1909 году Долло». Вдаваться в исторические поиски происхождения термина не будем: не наше это дело. В Большой Советской Энциклопедии сказано, что автором названия «этология» был Жоффруа Сент-Илер. Утверждение этого авторитетного издания мы и примем.

Первое наиболее четкое различие между животными и растениями ясно каждому: растения не могут передвигаться, тогда как животные этим свойством обладают. И тем не менее именно движение растений (поворот к солнцу цветов) положило начало науке о простейших движениях животных — тропизмах.

В 1693 году англичанин Джон Рей (который, кстати говоря, первым доказал, что кит — это не рыба) попытался научно обосновать факт, известный еще первобытному человеку: растения тянутся к свету и к нему обращают свои цветы. Повернутые к солнцу стороны стеблей растения, как полагал Джон Рей, замедляют свой рост, а затененные, напротив, растут быстрее. В результате стебель изгибается в сторону солнца. С точки зрения физики факт этот верен. Но истинную причину такого разворота разгадал 150 лет спустя ботаник Декандоль.

Рей считал, что причина изгибания стебля — тепло. А Декандоль доказал, что не тепло, а свет заставляет стебель растения разворачиваться навстречу солнцу. Он дал и название этому феномену: гелиотропизм. И тем положил начало массовому исследованию тропизмов.

Их много всяких и помимо гелиотропизма, и большинство из них имеет отношение к животному царству. Тропизмы бывают положительные и отрицательные, в зависимости от того, куда стремится наделенное ими животное — к источнику раздражения (положительные) или же прочь от него (отрицательные).

Гидротропизм — корни растения изгибаются к более влажным слоям почвы.

Геотропизм — стебель растет вверх, против сил земного притяжения.

Фототропизм — многие растения и животные направляются к свету.

Стереотропизм — животные бегут так, чтобы их вибриссы и другие осязательные органы касались твердых предметов.

Реотропизм — животное старается сохранить свое положение против ветра или течения реки.

Хемотропизм — движения, на которые воздействуют какие-либо химические вещества.

Термотропизм — стремление сохранить свое положение в зоне определенной температуры… Ну и так далее.

С некоторыми тропизмами познакомимся поближе.

Поместим пресноводных гидр в аквариум. Поставим его на окно. Вскоре заметим, что все гидры стронулись с места и медленно направились к свету. Расположились на стекле аквариума, обращенном к окну.

Повернем аквариум противоположной стороной к свету — гидры тотчас совершат микромиграцию, аналогичную той, которую проделали только что: переберутся на стекло аквариума, лучше освещенное.

Это означает, что у гидр положительный фототропизм.

Отрицательный фототропизм у домашних клопов: днем они прячутся где потемнее, а ночью отправляются на поиски пищи.

У другого «кровопийцы» — малярийного комара анофелеса — не простой фототропизм. Он по-разному реагирует на экстремально противоположные факторы: темноту и свет. На последний у него сильный отрицательный фототропизм, а положительный — тоже на свет, но только слабый. Поэтому днем опасаться малярийных комаров нет нужды. Но в сумерки иная картина: малярийные комары в эту пору особенно активны. Ночью они летят на свет комнатной лампы, поэтому необходимо закрывать окна и занавешивать их марлей.

Яркий пример геотропизма показывает плодовая мушка дрозофила. Посадим ее в стеклянную трубку, закрытую с обеих сторон, дрозофила направится в верхний конец пробирки, поставленной вертикально. Перевернем ее другим концом вниз, и муха опять устремится вверх. Таким образом можно «перегонять» ее с места на место многие часы.