Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 3. Птицы

Королевский гриф, большая, очень пестро окрашенная птица, гнездится в дуплах тропических лесов от Мексики до Уругвая. В сумраке сельвы, в непролазной гуще леса, трудно увидеть с дерева даже и большую падаль. Но запах выдает, королевский гриф его чует и летит кормиться.

Два кондора, андский и калифорнийский, тоже из особого и древнего семейства американских грифов, которые с грифами Старого Света имеют лишь внешнее, конвергентное сходство, – возникшее от сходного образа жизни, но не семейное, не родственное.

Андский кондор (горы и прибрежья всего запада Южной Америки) – всем известный похититель, который в романе Жюля Верна унес в когтях Роберта. (Нужно ли говорить, что в реальной жизни такая ноша ему не по силам!) У самцов кондора гребень на лбу, вроде как у петуха, голова и шея голые, как у всех грифов американских и «старосветских», и белый воротник вокруг шеи. Живет кондор и высоко в горах (до 7 тысяч метров), и у самого моря, где подбирает дохлых рыб, клюет туши мертвых тюленей, китов, ворует яйца и птенцов у буревестников и бакланов. Нападает и на живых викуней, молодых лам и оленей.

Гнездится в скалах. Редко два яйца лежат на рыхлой подстилке из веток, обычно на голом камне. Но и несколько кое-как уложенных веточек – уже достижение; другие американские грифы, кроме, возможно, лишь урубу, подстилок под яйца не делают. Насиживают прямо на голой земле, скале или на полугнилом дереве дупла.

Гифы в командной позе:«Всем дезинфицироваться!»

Калифорнийский кондор, черный, с черным, а не белым воротником вокруг шеи и без гребня на голове, прежде обитал по всей Северной Америке, от Канады до Флориды. Теперь же в Южной Калифорнии осталось едва ли больше сорока этих птиц. Истребляли их, гибли они от ядов, положенных скотоводами в трупы коров и овец, предназначенные для волков и койотов.

Размножаются раз в два года: одно яйцо, редко два, высидит за это время самка кондора. Птенца кормят шесть месяцев, да и потом еще больше года взрослые птицы «нянчатся» с ним, охраняют, подкармливают. Он растет медленно, вполне взрослый – лишь в шесть лет.

Места, где гнездятся калифорнийские кондоры, теперь под охраной. Но беда в том, что очень далеко, за 80-90 километров, улетают за кормом эти большие птицы и, конечно, гибнут в поисковых рейдах под выстрелами и от отравы.

Еще в ледниковое время жил в горах Невады и Калифорнии кондор, названный «невероятно чудовищной птицей» – пять метров в размахе крыльев! Таких великанов, кроме ящера птеранодона и одного вымершего альбатроса, среди летающих над землей созданий ни до, ни после не было.

16 видов грифов Старого Света и близких к ним птиц зачислены систематиками в семейство ястребиных. Их ближайшие родичи орлы, коршуны, луни и сарычи. Внешним видом, однако, грифы выделяются из этой родни: голые или чуть покрытые пухом голова и шея, воротник снизу на шее пуховый или из острых длинных перьев, клюв массивный, лишь у стервятника длинный и тонкий. Мощный клюв нужен, чтобы рвать крупную падаль. Бесперые головы и шеи, чтобы не очень пачкаться в пожираемых внутренностях. Воротник снизу на шее – для тех же целей гигиены: он задерживает кровь, стекающую вниз по шее. (Некое функциональное подобие наших бровей, оберегающих глаза от пота на лбу!)

Но все-таки перо пачкается, поэтому любят купаться грифы. Они чистоплотны. Падаль едят нередко настолько уже гнилую, что всякое другое животное, даже гиена, поев ее, подохло бы. Железы их желудка выделяют соки, нейтрализующие трупный яд. Ясно, что миллиардами бактерий кишит их непривлекательное кушанье. В ультрафиолете солнечных лучей, убивающем микробов, дезинфицируют грифы свое оперение, взъерошив его и полураскинув крылья. То один бок, то другой подставляют лучам дневного светила. Особая командная поза побуждает всех птиц в группе или стае принимать солнечные ванны. Стоит лишь одному грифу, распушась, приподнять крылья, сейчас же и другие следуют этой зримой команде: «Всем дезинфицироваться!»

Редчайшая фотография! Стервятник камнем разбивает страусиное яйцо.

Ищут добычу не чутьем, как их американские коллеги. Парят видимые на большой высоте с земли лишь черными точками, а замечают все: кто на земле уже умер, кто умирает. Камнем падают с подоблачных высот. Если животное умирает, его не добивают, а усядутся вокруг и терпеливо ждут. (Конечно, если животное крупное; мелких – зайцев, сурков, черепах – живых и здоровых убивают.)

Для таких дел нужны открытые пространства, с хорошим обзором сверху: плоскогорья, степи. Там грифы и забирают свою дань у всесильной смерти.

Черный гриф встречается от Южной Европы, Крыма, Кавказа до Средней Азии и скал Монголии. Белоголовый сип – там же, но еще и южнее: до Индии и Северной Африки. Снежный сип – в высокогорьях Гималаев, Памира и Тянь-Шаня. Ушастые грифы – в Африке и Индии…

Сипы поменьше грифов и светлее: светло-бурые, голова, шея и воротник белые, ноздри щелевидные, у грифов круглые. Гнездятся на скалах группами, в некотором роде колониальны.

Черные грифы в одиночестве, точнее парами, строят на деревьях свои огромные гнезда до центнера весом. Там, где деревьев нет, они не гнездятся. Когда север Африки оскудел лесами, черные грифы стали здесь вымирать, и, кажется, нет их уже там. Но удивительно, что на востоке, в Монголии и Гоби, черные грифы приспособились плодиться и на скалах. Человека боятся, но всякого зверя и птицу смело гонят от падали, даже орлов и волков.

Королевский гриф.

Интересно, сумел бы марабу, раздавая удары направо и налево, разогнать их клювом-дубиной, как ушастых грифов Африки? «Ушастые» (у них уховидные красные «серьги» по бокам голой шеи) не так грузны и тяжелы, как черные грифы, хотя размах крыльев у них сходный.

«Когда степной пожар согнал страусов с гнезд, яйца их не были повреждены. Белоголовые и ушастые грифы пытались взломать их сильными ударами клювов, но безуспешно.

Затем прилетели два стервятника. Сначала и они попробовали проломить клювами скорлупу яиц. Когда ничего из этого не получилось, отыскали камни весом по 100-300 граммов, взяли их в клювы. Вытянувшись вертикально, подняв высоко головы с зажатыми в клювах камнями, бросали затем их прямо на яйца, лежащие у ног. После четырех-двенадцати ударов скорлупа разбилась, и пиршество началось» (Джейн ван Ловик-Гудалл и Гуго ван Ловик).