Борис Медников - Дарвинизм в XX веке

Какова же история человеческих рас и каково их будущее? Странно, но первая проблема до сих пор служит предметом дискуссии, а по второй, видимо, наблюдается полная ясность. Обычно бывает наоборот.

Концепцию полифилии рас — независимого возникновения их от разных видов обезьянолюдей — мы можем со спокойной совестью отбросить, и не потому, что на этом пути можно прийти к неравенству рас, более или менее тщательно скрываемому расизму. Никакая научная гипотеза не бывает реакционной; реакционны могут быть только выводы из нее. Концепция полифилии просто неверна, и этого более чем достаточно, чтобы ее отвергнуть.

Сейчас уже абсолютно точно выяснено, что все люди на Земле принадлежат к одному виду. После того, как стал известен сложный механизм видообразования, стало со всей непреложностью ясно, что возникновение одного вида несколько раз, из разных исходных видов, реально не в большей мере, чем возможность написания разными романистами из разных стран независимо друг от друга сходного до последней запятой романа.

Сложнее обстоит дело с гипотезой полицентризма, выдвинутой Ф. Вайденрайхом. Согласно Вайденрайху, расы человека возникли независимо друг от друга от одного вида обезьянолюдей. Иными словами, постулируется возможность неоднократного порождения одного вида другим. Трудно, конечно, поверить, что такой вероятностный процесс, как эволюция, мог привести несколько раз к идентичным результатам.

Гипотезу Вайденрайха развил американский ученый К. Кун; в интерпретации Куна теория полицентризма пользуется большим успехом в Америке и общепринята в попадавшихся мне популярных изданиях. Согласно Куну, современный человек возник пять раз независимо, в пяти ипостасях (Кун выделяет пять главных рас) от питекантропов. На мой взгляд, это так же вероятно, как и происхождение одного вида из разных. Кун сделал с гипотезой Вайденрайха то, что сделал Валлиснери с теорией преформации. Он довел ее до логического конца, за которым следует абсурд, и тем оказал своему учителю плохую услугу, как об этом пишет В. П. Алексеев.

Дело в том, что Вайденрайх, как уже упоминалось, ортогенетик. Он считал, что эволюция — целенаправленный процесс. Попытка Куна объединить взгляды Вайденрайха с учением о естественном отборе была предпринята явно с негодными средствами.

Своеобразную трактовку полицентрической теории предложил венгерский антрополог А. Тома, о котором мы упоминали в связи с открытием евантропа. Чтобы избежать неприятного вопроса о независимом возникновении вида, он объединил всех древних людей, начиная от архантропов, в один вид, из которого почему-то выделил неандертальца. Однако вряд ли питекантроп был ближе к нам, чем даже самый поздний неандерталец.

Насколько можно судить по литературе, среди советских исследователей наиболее принята теория широкого моноцентризма, которую уже более 30 лет развивает классик советской антропологии Рогинский. Суть этой теории вот в чем: человек возник в одном месте, но это место измерялось многими тысячами километров, захватывая Переднюю Азию, Центральную и Южную Африку, может быть, Северную Африку и Европу.

Каждая новая, более прогрессивная стадия человечества широко расселялась по поверхности нашей планеты, сталкиваясь на пути с теми, более архаичными, популяциями, которые пришли туда раньше. Одним из путей контактов, помимо каннибализма, была метисация — браки между представителями разных племен.

Архаичные палеоантропы, придя в Восточную Азию, встретили там архантропов — потомков синантропа и частью истребили, частью поглотили их. Но контакт не прошел бесследно: у сформировавшихся на этом месте популяций уже были совкообразные резцы, имевшиеся еще у синантропа и весьма характерные для современных монголоидов.

Следующая волна скрещивания, метисации прокатилась по Азии, когда туда пришли ранние люди современного типа. В результате сложилась раса протомонголоидов, которые двинулись на север, перешли Берингию — перешеек между Азией и Америкой и около 20 тысяч лет назад начали заселение американского континента. Окончательное становление монголоидов и распад их на более мелкие расовые группировки — события гораздо более позднего времени.

Разделение негроидов и европеоидов произошло несколько позже — из первоначально единой группировки, внешне похожей на аборигенов Австралии. Возраст австралоидов загадочен: в самой Австралии находки не идут дальше 26 тысяч лет, но на острове Калимантан в Индонезии найден череп с явно австралоидными чертами возрастом в 40 тысяч лет. Австралоиды были широко распространены в Южной Европе — вплоть до Испании и Италии и доходили до тех мест, где сейчас расположен Воронеж. Но уже в палеолите началось разделение западной популяции австралоидов на две ветви — негроидов и европеоидов. Окончательное становление негроидов произошло сравнительно поздно, уже в эпоху мезолита.

Естественно, этим процесс расообразования не завершился. Человек — самое непоседливое из животных. Непрерывные миграции народов, метисация, смешение признаков и отбор местными факторами среды наиболее адаптивных вариантов привели к тому, что сейчас антропологи насчитывают 30 и более различных рас!

Противники теории широкого моноцентризма обращают внимание на то, что она постулирует весьма протяженные (на многие тысячи километров) миграции древних людей. Многим это кажется невероятным. Однако примитивнейшие люди — архантропы — уже широко расселились по Азии, Африке и Европе — от Атлантического до Тихого океана, не проникнув только в Австралию и Новый Свет. Вряд ли нарождающийся вид гомо сапиенс был менее склонен к «перемене мест». К тому же, чаще мигрировали не сами люди, а их гены, переходя в результате межпопуляционных браков от одной соседней популяции к другой. Можно заключить: механизм образования рас человека таков же, как и механизм возникновения внутривидовых группировок у животных. Почему же ни одна из рас не достигла видового обособления?

Напомним, что деление на расы возникло уже после формирования социальных взаимоотношений, исчезновения такого мощного фактора видообразования, как внутривидовая борьба. Темпы эволюции человека как вида снизились практически до нуля. Это, кстати, лишний раз свидетельствует о важности внутривидовой борьбы (или, если хотите, соревнования) для эволюционной дивергенции видов. В процессе происхождения человека природа как бы поставила грандиозных масштабов эксперимент: что будет с эволюцией, если из факторов ее исключить внутривидовую борьбу? Ответ, как видите, был однозначным.

А теперь — о будущем рас. Оно, если так можно выразиться, печально. Два фактора способствуют обратному процессу слияния рас в одну.