Рэм Бобров - Беседы о лесе

За последние десятилетия они уже успели захватить не одну сотню тысяч гектаров, на которых некогда росли великолепные хвойные леса. Если оставить вырубки на произвол судьбы, то светлые корабельные сосновые рощи и тенистые ельники станут в стране редкостью.

Нет, без химии в лесу не обойтись! Но применять ее нужно осторожно, постоянно совершенствуя способы «химической прополки» и сами химические препараты. Так и поступают лесхозы. Они уменьшили объем химической обработки лесов с самолетов, заменив их вертолетами, увеличили наземную «химическую прополку». С помощью ручных и тракторных опрыскивателей, шприцев-инжекторов они без всякого риска для окружающей среды улучшают с помощью химии качество молодых лесов. Все это позволит превратить малоценные лиственные древостои и закустаренные участки в прекрасные еловые и сосновые рощи. Внешний вид обработанных химическими веществами лесов на некоторое время, конечно, будет испорчен, и лесникам от этого не по себе. Наверное, такое же чувство испытывает врач, обрабатывающий рану пациента. Хирурги в этих случаях пытаются успокоить больных словами о том, что потом все будет хорошо. Это же вынуждены делать и лесники, устанавливая на участках, обработанных химическими препаратами, щиты с надписью: «Граждане! Извините за временно испорченный вид леса. Это вызвано производственными необходимостями».

Ухаживая за молодыми лесами механическими средствами (бензиновыми и электрическими инструментами), вырубают обычно тонкомерные, чаще всего лиственные деревья. Из них можно изготовить жерди и низкосортные балансы — бревна для нужд целлюлозно-бумажной промышленности. Стоимость лесоматериалов при этом покрывает лишь незначительную часть расходов, связанных с рубками ухода за лесом.

Иное дело — проходная и санитарная рубки, при которых лесоводы убирают из леса самые плохие деревья и создают тем самым благоприятные условия жизни деревьям, лучшим в хозяйственном отношении. Начинают их в средневозрастных древостоях и проводят периодически до поспевания. Вырубаемые при этих рубках деревья вполне устраивают строителей и деревообрабатывающие предприятия. Из них можно получить балансы, рудничную стойку, строительные бревна, пиловочник. А польза лесу от проходных и санитарных рубок неоценимая.

Рубки ухода за лесом — это в значительной мере средство массовой лесной селекции. Ведь деревья, сохраненные при уходе, — лучшие и наиболее полезные человеку. Таким будет и их потомство.

Ученые считают, что в течение жизни лес создает древесины вдвое больше, чем человек получает ее во время уборки урожая — главной рубки. Оставшаяся после рубки часть леса постепенно усыхает и становится пищей грибов и насекомых. Рубки ухода дают возможность изъять обреченные на вымирание деревья и получить тем самым дополнительный урожай древесины. Теоретически он мог бы составить по меньшей мере 250–300 миллионов кубических метров в год. Однако рассчитывать на такое количество в ближайшие 20 лет трудно, и главным образом из-за недостатка в наших лесах дорог. Чтобы своевременно провести рубки ухода, их необходимо иметь на каждых 100 гектарах леса не менее 3–4 километров. Такую сеть имеют лишь самые обжитые области России. В остальных лесах республики протяженность исчисляется лишь десятками метров.

Впрочем, полностью сносить в убытки древесину, недополученную в результате несостоявшихся рубок ухода, не следует. Усохшие деревья остаются в биологической цепи живого леса, так как их древесная масса превращается в удобрение.

Не следует сбрасывать со счетов и дополнительные затраты, связанные со сложностью заготовки деревьев при выборочных рубках. Как бы то ни было, но рубить лес сплошь да еще мощными машинами пока в полтора раза дешевле, чем вытаскивать отдельные деревья при выборочных лесозаготовках. Поэтому до тех пор, пока есть возможность увеличивать объемы лесозаготовок в спелых лесах, рубки ухода оставляют в резерве.

При уходе за лесом вырубают самые плохие деревья, ценных сортиментов из которых не получишь. Хотя надо заметить, что сама по себе ценность природных продуктов понятие условное и определяется скорее спросом, чем реальной стоимостью. Совсем недавно, например, лет 20–30 назад, ценность дров была значительно выше, чем сейчас, так как недостаточно еще было газа, нефти и каменного угля. По мере увеличения добычи этих ценнейших даров недр стало куда проще отапливаться: открыл вентиль, поднес спичку и грейся.

И греются! Даже в селах, где в двух шагах от дома стоят ольховые, березовые и осиновые заросли. А правильно ли это? Думается, что нет! Ведь нет сырья более ценного, чем газ, уголь и нефть, запасы которых не беспредельны. Не случайно многие страны скупают их за рубежом и консервируют собственные месторождения.

Лес в отличие от ископаемых энергетических ресурсов восстанавливается. То, что мы срубим сегодня, при умелом хозяйствовании прирастет завтра. Поэтому так ратуют лесоводы за более полное использование той древесины, которая имеется в наших лесах. В первую очередь это касается усыхающих деревьев. Они могут заменить и газ, и нефть, и каменный уголь. Нужно только развернуть строительство лесных дорог и увеличить объем рубок ухода за лесом.

Но это обойдется дороже! — скажет читатель. Да, сегодня несколько дороже. Но зато будет заложено хорошее будущее обухоженных лесов, и, значит, не так быстро оскудеют наши подземные кладовые газа, нефти и угля. Во имя всего этого можно кое-чем сегодня и поступиться.

ФАР — это фотосинтезирующая активная радиация солнца. В практике сельского хозяйства этот термин уже приобрел популярность. Он означает способность растений усваивать солнечную энергию.

В среднем флора планеты поглощает 0,2 процента солнечного тепла. Это ее ФАР. Однако ученые, в том числе профессор А. Ничипорович, считают, что даже 5–8 процентов ФАР не предел для растений. Встречаются среди них поистине уникумы, способные поглощать до 10 процентов солнечной энергии.

Заветная мечта земледельцев поднять ФАР своих полей до максимального предела. Лесоводы не исключение. И следует сказать, что хотя лесные земли беднее сельскохозяйственных, ФАР на них порою оказывается выше. Все дело в размерах фотосинтезирующей массы, или, проще говоря, в весе листьев и площади их поверхности. Ведь именно в них происходят таинства превращения солнечной энергии в органическое вещество. Не случайно К. Тимирязев называл листья «посредниками между жизнью на земле и солнцем». От активности хлорофилловых зерен в конечном итоге зависит урожай растений.

На поле листовая поверхность сельскохозяйственных культур обычно в 3–4 раза больше занимаемой ими земли, в лесу в 5–10 раз. Это и понятно, толщина ковра живых листьев, покрывающего сельскохозяйственные поля, измеряется сантиметрами, а толщина древесного полога крон в лесу — метрами. Бук средней величины имеет около 200 тысяч листьев, которыми можно было бы покрыть почти 300 квадратных метров земли. У хвойных деревьев листиков (хвоинок) еще больше. У взрослой сосны их 30–40 миллионов, а общая площадь их раз в 10 больше, чем проекция кроны дерева на поверхность почвы.