Эдвард Уилсон - Хозяева Земли

Возможно, ранние гоминиды жили группами по несколько десятков особей, как это делают наши ближайшие живущие ныне родственники — обыкновенные шимпанзе и бонобо. Может показаться само собой разумеющимся, что если сложное общественное поведение требует относительно крупного мозга, то наличие такого мозга свидетельствует о том, что его обладатель — животное общественное. Если так, то более крупный мозг, возникший в ответ на меняющуюся среду, следовало бы считать предпосылкой к возникновению общественного поведения. Однако когда это предположение было протестировано на большой выборке современных и ископаемых хищников, включая кошек, собак, медведей и куньих, такой корреляции выявлено не было. Если такая зависимость и наблюдалась, она была слабой и носила частный характер, не складываясь в четко выраженную тенденцию. Авторы этого исследования — Дж. Финарелли и Дж. Флинн — пришли

к выводу, что «современное распределение энцефализации среди хищников — результат воздействия комплексных процессов». Иными словами, одновременно сработали сразу несколько факторов.

Так что же запустило быстрое эволюционное увеличение мозга у гоминид, если не приспособление к меняющейся среде обитания? Глубинные изменения строения черепа и зубов говорят о том, что одной из возможных причин был переход к употреблению большего количества мяса, которое постепенно становилось главным источником белка. Это изменение тоже произошло не за один день. Предшественники человека умелого, скорее всего, сначала питались падалью, обгладывая кости крупных животных. Древнейшие известные каменные орудия, грубо обработанные для какой-то цели, появились 6-2 млн лет назад. Их удлиненная форма и острые края, атакже царапины на ископаемой кости антилопы заставляют полагать, что эти орудия использовались для того, чтобы отделять мясо от костей крупных животных, а также извлекать костный мозг. Возможно, перед этим приходилось отгонять других желающих полакомиться падалью. На этой стадии эволюции гоминиды, несомненно, были представлены австралопитеками.

Примерно 1,95 млн лет назад, еще на веку Homo habilis, но до появления более «современного» на вид Homo erectus, потомки человека умелого также поедали черепах, крокодилов и рыб. Вероятно, в их рыбном меню преобладали сомы, которые и сейчас во время засухи часто скапливаются в пересыхающих прудах, где их легко поймать руками. Я сам во время полевых исследований не раз натыкался на почти пересохшие пруды, где можно было без труда наловить сачком десятки рыб и водяных змей (увлеченный этим занятием, я представлял себя в компании вышедших на поиски обеда потомков Homo habilis — хотя перед тем, как признать меня за своего, им пришлось бы привыкнуть к моему высокому росту и странной форме головы).

Тем не менее то, что гоминиды охотились и, соответственно, употребляли в пищу полезный для развития мозга животный белок, само по себе не объясняет резкого увеличения размеров мозга. Истинная причина, по-видимому, кроется в том, как именно они охотились.

Современные шимпанзе тоже ловят добычу (в основном, мартышек), удовлетворяя за счет мясной пищи около трех процентов общей потребности в калориях. Современные люди, дай им волю, едят в десять раз больше. Тем не менее даже ради этих несчастных трех процентов шимпанзе образуют организованные группы и прибегают к сложным охотничьим стратегиям. Такое поведение — большая редкость среди приматов. Кроме шимпанзе и человека, вместе охотятся еще только обезьяны-капуцины Центральной и Южной Америки, мозг которых тоже довольно крупный.

Шимпанзе ловят мартышек за счет скоординированных действий членов охотничьей группы, состоящей исключительно из самцов. Мартышку, которую удалось отбить от стаи, загоняют на дерево, по возможности стоящее отдельно. Забравшись на него, один или два шимпанзе сгоняют добычу вниз, а остальные распределяются у соседних деревьев, чтобы, если мартышке удастся на них перепрыгнуть, помешать ей спастись бегством по земле. Пойманную мартышку забивают насмерть (в ход идут и лапы, и зубы). Потом охотники разрывают добычу на части и делят мясо между собой. Небольшими кусочками они неохотно делятся с другими членами группы. Бонобо, ближайшие ныне живущие родственники шимпанзе, ведут себя примерно так же, но у них в охоте участвуют особи обоих полов. Под предводительством самок охота проходит ничуть не менее азартно.

Охота в группах — вообще редкое явление среди млекопитающих. Помимо приматов так охотятся львицы (один или два льва в прайде получают часть добычи, но сами редко принимают участие в охоте), а также волки и гиеновые собаки.

Эволюционная линия шимпанзе отделилась от линии человека примерно шесть миллионов лет назад. До этого у нас были общие предки, так почему же шимпанзе и бонобо не достигли человеческого уровня развития? Возможно, дело в том, что их предки менее серьезно относились к ловле и поеданию живой добычи. Популяции, которые дали начало роду Homo, специализировались на потреблении большого количества животного белка. Для успешной охоты был

РИС. 4-3. Homo erectus (предположительно непосредственный предок Homo sapiens) прошел два следующих этапа на пути к общественному поведению, характерному для современного человека, а именно: использование стоянок и подчинение огня. (© John Sibbick. Источник: The Complete World of Human Evolution, by Chris Stringer and Peter Andrews (London: Thames & Hudson, 2005], P-137.)

необходим высокий уровень командной слаженности, и дело того стоило: грамм мяса гораздо выгоднее с энергетической точки зрения, чем грамм растительной пищи. Эта тенденция достигла высшей точки у Homo neanderthalensis, сестринского вида Homo sapiens, обитавшего в ледниковый период, — в зимнее время года неандертальцы добывали себе пропитание только охотой, в том числе на крупную дичь.

Нам осталось заполнить последний пробел в простейшем эволюционном сценарии, который мог бы объяснить возникновение крупного мозга и сложного общественного поведения у ранних гоминид. Как я уже говорил, все известные животные, достигшие эусоциальности, начинали со строительства защищенного гнезда, откуда совершали вылазки в поисках пищи. Есть пример относительно крупных животных, которые практически не уступают муравьям по степени

эусоциальности, — это голые землекопы (Heterocephalus glaber), обитающие в Восточной Африке. Они тоже придерживаются принципа защищенного гнезда. Группа, состоящая из расширенной семьи, занимает и защищает систему подземных ходов. У голых землекопов есть «царица» (самка-производительница) и «рабочие», которые физиологически способны к размножению, но не размножаются, пока это делает царица. У них есть даже «солдаты» — землекопы, наиболее активно защищающие гнездо от змей и других врагов. Общественная организация, хотя и несколько иного рода, характерна также для дамарского землекопа (Fukomys damarensis) из Намибии. Аналогами голых землекопов среди насекомых являются общественные трипсы и тли, стимулирующие рост галлов на растениях. Эти полые вздутия служат им как гнездом, так и источником пищи.